Вампир знал, что охотник приближается, расставил ловушку и ждал, как паук в середине своей паутины. У него была человеческая жертва, удерживаемая живой и напуганной, отчего адреналин так и тек по крови. Этот прилив был настоящим соблазном для немертвого. Они полагали, что это делает их сильнее и что их намного труднее убить. Габриэль не мог определить точного местоположения вампира, здесь в воздухе было более одного подозрительного «мертвого» пятна.
Он еще раз пролетел над местностью, прежде чем опуститься на землю. Земля тот час же слегка сместилась и его ноги погрязли в черной грязи. Она всосала его туфли, хватка была поразительно сильной, словно трясина действительно хотела утянуть его вниз. Что-то приближалось к нему под поверхностью, быстрое, коварное, огромное, поднимая заросшую тростником грязь. Габриэль моментально распался на капли дымки, сливаясь с тяжелым туманом. Тут же подул яростный ветер, нападая на молекулы, укрывшиеся в тумане, в попытке рассеять их и помешать Габриэлю собрать свое тело воедино. Грязная темная фигура промчалась через завесу тумана по направлению к каплям.
Фигура ударилась о барьер раньше, чем смогла достичь бестелесной формы Габриэля. Она упала с неба в болото одновременно с Габриэлем, который резко взмыл в небо, чтобы избежать темной массы. Монстр, скрывшийся в грязи, напал сразу же, таща отбивающуюся фигуру, в то время как Габриэль менял форму над этой сценой. Он не счел нужным возвести барьер, поэтому предположил, что это его близнец вновь вступил в битву, помещая свое тело между Габриэлем и вампиром. Однако Габриэль не смог определить его присутствие. Что свидетельствовало о великолепных навыках Люциана. Он мог приближаться незамеченным, в то время как другие нет. Ветер не прошептал бы о его присутствие и не выдал бы его любому, кто ищет его.
Вампир зарычал от ярости и боли, отшвыривая от себя червеобразное существо, которое он же и создал. Он сам выбрался из грязи, бросаясь то в одну сторону, то в другую в попытке найти охотника. Габриэль упал с неба, острым, как бритва, когтем разрезая горло вампиру. Тварь бешено закричала и в тот же миг молния пробежала от тучи к туче, а воздух закипел от темной злобы.
Они нападали со всех сторон, чернокрылые горгульи, разрывающие Габриэля, царапающие и кусающие его, приземляющиеся на его голову и плечи, давя его вниз в попытке приблизить к земле и черной грязи. Габриэль же спокойно растворился под ними, направляясь через зловонный воздух прямиком к вампиру. Он принял свой облик за один миг до того, как нанес удар в грудь вампира, его ноги зависли в нескольких дюймах над землей.
Его кулак проник сквозь грудную клетку, но вампир успел отодвинуться от него, его голос был режущей слух какофонией звуков, настолько отвратительной и противоречивой, что причиняла боль ушам Габриэля. Чтобы защитить себя, Габриэль не теряя времени приглушил звук и направил его назад к вампиру. Его руки горели от ядовитой крови, покрывающей их. Он должен был продолжать двигаться, чтобы не попасться горгульям. Из-за этих созданий, постоянно кружащих и нападающих на него, невозможно было стоять на одном месте. Они разрывали его кожу и глаза, царапали и кусали, чтобы помочь своему хозяину.
Габриэль был терпелив. У вампира были две страшные раны, истощающие его силы. В грязи и трясине с кровью, сочащейся на землю, вампиру становилось все труднее контролировать червеподобное существо. Оно пребывало в исступлении, огрызаясь и нападая на своего создателя, ища плоти и крови. Габриэль отгородился от боли и усталости. Все его существо было сосредоточено на бое.
Только он приготовился предпринять еще одну атаку на вампира, как неожиданно небо над головой осветила молния. Габриэль не почувствовал всплеска силы и поэтому был удивлен, также как и вампир, когда вспышка огненно-белой энергии зазубренной полосой пронеслась по небу и мгновенно очистила воздух от ужасных горгулий. Они свалились в грязь, обгоревшие и опаленные, сожженные вспышкой энергии. Чем тут же воспользовалось червеподобное создание, поглотив их. Еще один разряд ударил с неба, пройдя от вампира на расстоянии нескольких скудных дюймов и превратив червяка в пепел.
Вонь была невероятная. Габриэль ударил, пока вампир не оправился от шока от вспышки молнии. Он размыл свое изображение и переместился со сверхъестественной скоростью, врезаясь в вампира, с силой вгоняя кулак в оставленную ранее рану, на этот раз дотянувшись до почерневшего увядшего органа, который искал.
Когда он начал извлекать орган, то почувствовал в своем сознании предупреждение и успел изменить массу своего тела. Что-то с силой ударило его в грудь, проникая сквозь грудную клетку и ломая на своем пути кости. Боль была мучительной, дыхание с шумом вырвалось из его легких. И в этот же миг все небо осветилось, словно мир оказался объят пламенем. В воздухе повеяло мрачным предчувствием. Габриэль никогда не ощущал ничего подобного этому. Темное небо стало оранжево-красным от пламени, проносящимся через черные тучи. Сеть сине-белых вен шипела и танцевала в клубящихся облаках. Все вокруг, казалось, взрывалось, когда разряд за разрядом молнии ударял в землю.
Габриэль спокойно извлек сердце и бросил его в пожарище, и лишь затем развернулся, чтобы встретить угрозу позади него. Древний немертвый показал себя, посчитав, что Габриэль занят с его напарником. Вампир был худым и бледным, кожа да кости. Его волосы были бело-серым, длинным спутанным клубком мороза. Глаза его горели огненно-красным, мрачное коварство светилось в них. Он отпрянул от Габриэля, его взгляд метался из стороны в сторону, ища пути отступления. Он не осознал силу бури, свирепствующей вокруг них. Он не узнал охотника, противостоящего ему. Он был жив лишь потому, что знал, как избегать охотников, изучая своих врагов и выбирая подходящие моменты для сражений.
В его голове слышался шепот какого-то голоса. Сначала, из-за взрывов раздающихся вокруг, он не смог расслышать слов. Он наблюдал, как охотник медленно отступает от него. Голос был чистым и прекрасным, почти нежным. Слушать этот голос, вслушиваться в его тона, было болезненно. Прошло очень много времени с того момента, когда вампир слышал такую чистоту в последний раз. И его тело съежилось от звука.
Голос был прикосновением черного бархата, мягким шепотом смерти. Сейчас вампир не отводил своих глаз от охотника, полагая, что тот моментально попытается нанести смертельный удар. Он был готов к нему. У него в запасе были трюки, иллюзии, огромная власть. Он был свежим, без каких-либо серьезных ранений, в то время как охотник был ослаблен сражениями с его более слабыми слугами. Немертвый знал, что нанес охотнику страшный удар, и что создание выпустило из него драгоценную кровь, однако охотник стоял, высокий и прямой, с черными глазами смерти.
Что же это за голос, шепчущий у него в голове? Откуда он идет? Ни один карпатский мужчина никогда не обменивался с ним кровью. Он ни с кем не связан, однако слышит мягкий голос, призывающий его к смерти. Сейчас слова были слышны отчетливо. Они так нежно говорили о смерти. О безнадежности. Нет никакой надежды. Этот охотник лишит его жизни. Он умрет этой ночью, умрет после того, как выжил там, где другие не смогли.
— Кто ты? — прокричал вампир.
