Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Мосс откинула фонарь кабины как раз в ту секунду, когда до нее добрался первый человек. Он вскарабкался по развалинам желтого грузовика, его глаза были совершенно безумны.
– Возьмите меня, возьмите!
– Залезай, – сказала Мосс, выбираясь из кабины, чтобы освободить ему путь и избежать этой толпы. Она перелезла на подвесной трап «баклана», но стоило ей спуститься на несколько перекладин, как ее стащили чьи-то руки и отбросили на бетон. На «Оникс» залезли как минимум десяток человек, и подбегали новые. Они толпились вокруг корабля, пытаясь найти вход. Еще один «баклан», «Ландыш», промчался мимо и взмыл в воздух, расшвыривая тела вдоль взлетной полосы. Эти люди обезумели, поняла Мосс. Она обернулась обратно к «Ониксу» и увидела, как люди выкидывают из него мертвецов, лишний балласт.
– Шэннон!
Мосс услышала его. О'Коннор. Он стоял рядом с Ньоку, ветер задувал между ними снежные вихри. О'Коннор помахал ей, но Мосс потеряла их из виду в снежном буране, за толпой, бегущей на взлетные полосы в надежде на появление другого «баклана». Мосс пробилась сквозь толпу к зданию. В залах было тихо по сравнению с грохотом снаружи. Она стянула тяжелый скафандр, оставшись в одном белье. Повсюду валялся багаж, отброшенный в безумном порыве сесть на корабль и сбежать. Она нашла спортивный костюм и летную куртку с нашивкой эскадрона «Черный лев» – двухвостый лев в окружении звезд. Она оделась.
Флот в основном покинул базу. Улицы были пусты, повсюду громоздились сугробы. Мосс смахнула со своего пикапа слой снега шириной в ладонь, двигатель чихнул и завелся. На покинутый аэродром через распахнутые ворота устремились новые люди, городские улицы были занесены снегом, но остались проезжими. Мосс всегда казалось, что во время подобного катаклизма возникнут гигантские пробки, но дороги были пусты, не считая нескольких покинутых машин на обочине. Все умирали дома или замерзали во льду. На шоссе оказалось еще несколько машин, фары выглядели тусклыми огоньками в пурге.
На обочине стояли четверо и пялились на Белую дыру, неподвижные, словно парализованные, рты широко открыты, челюсть свисает, как будто ее оттянули. Их рты были набиты серебром, словно они наглотались ртути. Серебро текло по их щекам и шеям. Первую группу бегунов Мосс увидела только на выезде из города, человек тридцать или около того, голые и босые, несмотря на ледяной ветер.
Она воображала бегунов чем-то смешным, пусть это и абсурдно, но теперь их вид ее напугал. Они бежали отчаянно, не думая о ранах и ссадинах, лица исказились в припадке безумия, некоторые люди кричали. Они бежали так, будто спасаются от роя жалящих насекомых, и скрылись в лесу у шоссе. Мосс знала, что они будут бежать, пока не развалятся на части. Если окажутся на берегу, то забегут в воду и утонут. Она вела машину безрассудно, колеса прокручивались на обледенелой дороге, машину заносило. Мосс охватила паника. Она прилетела зря, совершенно зря, лучше бы она пришвартовалась к «Кансеру» и была бы среди своих, далеко отсюда, покинула бы умирающую Землю в поисках нового пристанища где-то в бескрайнем космосе.
Когда она вошла в лес, уже опустился вечер, сияние Белой дыры подсвечивало снежные вихри, и сосны купались в серебре. Лес национального парка Мононгахила будет поглощен огнем, как и все леса, пожар уже занялся с появлением Белой дыры, и Мосс видела его проблески в глубине леса – не то блуждающие огни, не то призрачная факельная процессия. Поднимающийся к Вардогеру проселок стал непроезжим. Мосс выбралась из машины и пошла пешком. Она тут же съехала вниз по сугробу, пока не ухватилась за дерево, и так, от ветки к ветке, втянула себя вверх, словно по натянутым на подъеме канатам. В любую секунду кожа начнет гореть, кровь заполнят КТН, ты скинешь одежду и побежишь, присоединишься к стае, а может, поднимешься в воздух…
Она, покачиваясь, вышла на поляну, где когда-то Нестор застрелил Вивиан, где когда-то нашли кости Мариан, где нашли дубль Мариан. Лес горел. Мосс с трудом дышала, ледяной воздух и дым обжигали легкие. Все тело болело.
– Ох, господи, – выдохнула она с колотящимся после подъема сердцем, но продолжила пробираться между густыми соснами, проваливаясь в снег. Потом Мосс нашла сухое русло, по которому когда-то шел Нестор, неглубокое ложе ручья. Где-то здесь должны быть пирамидки, только теперь их занесло снегом. Она услышала журчание воды и поспешила на звук вниз по склону. Там стоял обледеневший армейский грузовик. Район еще не огородили, как планировали до начала эвакуации. Рядом валялась брошенная тяжелая техника. Некоторые деревья срубили и сложили бревна.
Снег не изменил белое дерево Вардогер. Мосс погладила кору, похожую на холодную сталь. Она опустилась на колени в надежде, что дерево откроет путь, умножится, покажет дорогу, но ничего не произошло. Ветер ерошил тсуги со звуком шаркающей по бетону метлы. Здесь Нестор оставил ее умирать. В одном из вариантов будущего он предал ее и оставил здесь. Что стало с Нестором? Она представила его распятым, висящим вниз головой в лесу других распятых, но это казалось ей слишком жестоким, несмотря на его будущую жестокость. Мосс предпочла вспоминать его тело в ту первую ночь, серебристое в лунном свете, и созвездие веснушек над сердцем. Ее переполняла печаль.
Она постояла, отошла от дерева и вернулась.
По-прежнему только одно дерево.
Нет.
Мерсалт писал про обман зрения. Путь существует, но может остаться невидимым – или зависит от КТН в крови, или открывается при запуске Б-Л-двигателя. В любом случае невозможно сказать, когда дерево превратится в бесконечный путь, ведущий к «Либре», если вообще превратится. «Уже поздно», – сказал тогда Нестор. Что мне делать? Мосс завыла в ярости и отчаянии. Что мне делать? Время шло, ее оглушали снег и безжалостный ветер, она съежилась под курткой, думая о КТН в воздухе. Они уже во мне. Уже насыщают мою кровь.
Неужели я умру здесь? Мосс гадала, наступит ли смерть, пока она ждет появления пути. Не такая жуткая, как от КТН, а естественная смерть от страшного холода. Кожаная летная куртка, которую Мосс нашла на аэродроме, была на шерстяной подкладке, но через нее просачивался мороз, а волосы заледенели, когда она окунула лицо поглубже в воротник. Мосс подняла руки и подышала на пальцы, но кожу покалывало, а вскоре она совсем потеряет чувствительность.
Иди. Шевелись. Не дай крови застояться.
Сумерки сгущались. Мосс пошла на поляну, к реке, и вернулась к белому дереву. Когда она проходила мимо него, местность вокруг изменилась. Брошенный армейский грузовик исчез вместе с поваленными деревьями. Сосны подросли и загустели, Мосс раздвигала ветви в надежде увидеть бесконечные пути, но вместо этого вышла к тому же белому дереву. Или… наверное, это другое дерево.
Она поняла, что находится в тонком пространстве, но путей вдоль деревьев, по которым вел ее Хильдекрюгер, здесь не было, только мрачный лес, ветки и сучья, и царапающие ее иголки. Мосс снова приблизилась к белому дереву, и хотя знала, что застряла в этом месте в точности так же, как тогда, перед собственным распятием, она запаниковала и заблудилась. Она пробилась сквозь густую хвою и вышла на поляну, к бурлящей черной реке, но оказалась на другом берегу, испытав то же чувство, которое описывали О'Коннор и Ньоку, когда оказались здесь. Мосс увидела белое дерево на другом берегу, но она и пришла от него. Оно должно быть за спиной.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
