— Вы нашли лнонидского принца? — гневно спросил Pop, но, когда растерянные взгляды капитана и придворных обратились к Скаю, добавил уже мягче: — Младшего принца. С одним серебряным и одним золотым глазом. Кто-нибудь видел его?
— Не думаю, что его видели, ваше величество. Да, я абсолютно уверен. Мы его не нашли. Простите меня, ваше величество. Эта история, которую вы рассказали… мой рассудок…
— Да, — сказал Pop. — Я понимаю. Не будем торопиться.
Катса готова была разнести город камень за камнем — так ее бесила эта неторопливость. Она принялась мерить комнату шагами за спиной короля. Потом присела на корточки и запустила руки в волосы. Разговор продолжал свое монотонное течение. Потребуется не один час, чтобы эти люди освободились от чар Лека, но Катса не могла больше это выносить.
— Может, нам стоит раздобыть лошадей, отец? — тихо спросил Скай. — И мы поедем?
Катса вскочила на ноги.
— Да! — воскликнула она. — Да, во ими Миддландов, пожалуйста!
Pop перевел взгляд со Ская на Катсу, а затем на Биттерблу.
— Королева Биттерблу, — сказал он. — Если ты доверишь мне разобраться с этой ситуацией в ваше отсутствие, я не вижу причин вас задерживать.
— Конечно, я вам доверяю, — отозвалась девочка, — и мои люди будут во всем полагаться на ваше мнение, пока меня нет.
Капитан и придворные с открытыми ртами уставились на свою новую королеву, малышку ростом вдвое ниже Рора, одетую как мальчишка, но полную королевского достоинства. Пока они морщили брови и чесали затылки, Катса уже готова была выцарапать себе глаза от нетерпения. Pop обернулся к ней.
— Чем быстрее вы доберетесь до По, тем лучше, — сказал он. — Я вас не задерживаю.
— Нам нужны две лошади, — сказала Катса, — самые быстрые в городе.
— И проводники-монсийцы, — добавил Pop, — потому что в пути вам встретятся люди, незнающие, что случилось. Любой мансийский воин, увидев вас, попытается схватить.
Катса нетерпеливо тряхнула головой.
— Отлично, и проводники. Но если они не будут поспевать за мной, я их оставлю пыль глотать, — она повернулась к Скаю. — Надеюсь, ты такой же хороший наездник, как твой брат.
— Или ты и его оставишь пыль глотать? — спросил Pop. — А королева Монси? Если из-за нее лошадь будет скакать медленнее, ты и ее оставишь? Да и саму лошадь, наверное, тоже, когда бедное животное упадет от истощении. — Он выпрямился и вдруг оказался очень высоким. В голосе его зазвучала сталь. — Будь разумна, Катса. Вы возьмете проводников, и они будут скакать перед вами и за вами. Всю дорогу, это тебе ясно? С тобой едут королева Монси и мой сын.
— Неужели вы думаете, — почти что выплюнула Катса, — что мне нужна стража, чтобы защитить их от монсийских воинов?
— Нет, — резко сказал Pop. — Я не сомневаюсь, что ты более чем в состоянии провезти королеву Монси, моего сына, остальных моих сыновей и сотню нандерских котят в придачу сквозь толпу вопящих мародеров, если понадобится, — он расправил плечи. — Послушай голос рассудка. Если ты сейчас пронесешься по всему Монси вместе с королевой, убивая ее воинов направо и налево, это не принесет никому из нас пользы. К чему это приведет? Вы возьмете проводников, которые будут подтверждать ваши объяснения и обеспечивать вам мирное продвижение. Это ясно?
Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он резко повернулся к капитану, который во время разговора то и дело вздрагивал, как будто их слова причиняли ему боль.
— Капитан, нам нужно четверо самых умелых всадников из вашей стражи, — приказал он, — и шесть самых быстрых лошадей, немедленно. — Pop снова обернулся к Катсе, пристально посмотрел на нее и коротко спросил: — Рассудок вернулся к тебе?
Она потеряла самообладание, а не рассудок — или если все же рассудок, то сейчас уже снова его обрела, услышав обещание дать четырех быстрых наездников, шесть быстрых лошадей и быстро ехать к По.
Они продвигались стремительно, и мало кого встретили в пути. Широкая Портовая дорога представляла из себя смесь грязи и снега, утрамбованную копытами бесчисленных лошадей. По обеим сторонам возвышались сугробы, а за ними простирались заснеженные поля. Далеко на западе угадывалась темная полоса леса, а за ним силуэты гор. Морозный воздух кусался, но девочка, сидящая на лошади перед Катсой, была теплой и охотно прижималась к ней. Королева, сидящая на лошади, — поправила Катса саму себя. Королева Биттерблу очень изменилась, она больше не была похожа на того пугливого зверька, которого они с По несколько месяцев назад выманили из ствола поваленного дерева.
Со временем Биттерблу станет отличной королевой. А Раффин — хорошим королем. К тому же Pop мудр и крепок, и впереди у него еще долгая жизнь. Получается, что три из семи королевств окажутся в хороших руках. Три из семи, и хоть это и не предел мечтаний, но все же перемена в лучшую сторону.
Вдоль Портовой дороги раскинулось множество городков с постоялыми дворами. Периодически всадники останавливались, чтобы спешно перекусить или укрыться от жестоких ночей поздней зимы. Это оказалось возможным только благодаря их проводникам: все воины в любом помещении, на пороге которого появлялась Катса, вскакивали, тянулись к оружию и оставались в таком положении до тех пор, пока объяснения стражи и слова Биттерблу их не успокаивали. На одном постоялом дворе стража замешкалась с объяснениями. Лучник пустил стрелу, и она, пролетев через пустую комнату, попала бы в Ская, если бы Катса не прыгнула на принца и не сбила его с ног. Она поднялась быстрее, чем до Ская дошло, что он оказался на полу, закрыла королеву своим телом и натянула тетиву своего лука, но стража вмешалась, и на этом все закончилось. Катса помогла Скаю подняться. Посмотрев в его глаза, она поняла, что случилось.
— Лучник принял тебя за По, — сказала она Скаю. — Увидел кольца в ушах и на пальцах, темные волосы и выстрелил, не посмотрев на глаза. Пожалуй, тебе впредь стоит оставаться снаружи, пока стража все не объяснит.
Скай поцеловал ее в лоб.
— Ты спасла мне жизнь.
— Вы, лионидцы, все такие эмоциональные, — улыбнулась она.
— Я назову первенца в твою честь.
Катса рассмеялась.
— Пожалей ребенка, дождись, когда родится девочка. Или даже лучше дождись, пока дети подрастут, и назови моим именем самого упрямого и твердолобого.
Скай расхохотался и обнял ее, и Катса, ответив на объятья, вдруг неожиданно для себя обнаружила, что в ее нелюдимом сердце обосновался еще один друг.
Путники поднялись наверх для короткого ночного отдыха. Стрелка увели. Скорее всего, его здорово накажут за то, что он осмелился стрелять в такой близости к маленькой сероглазой девочке, которой оказалась Биттерблу. И хоть жители придорожных городков и путешественники еще не знали подробностей смерти Лека и не подозревали о его лжи, но мало-помалу народ Монси начал понимать, что Биттерблу в безопасности, Биттерблу здорова и Биттерблу теперь — королева.
