Характерной чертой еврейской диаспоры была беспрецедентная выживаемость еврейской общины в ходе истории, невзирая на постоянные изгнания, миграции и ассимиляцию. На каждой новой в языковом отношении территории второе поколение усваивало новый нееврейский язык, но сохраняло следы прежнего языка. Так называемые «еврейские языки» (еврейско-арабский, еврейско-греческий, еврейско-немецкий), на которых евреи говорили между собой из поколения в поколение, не сильно отличались от доминирующего языка, но становились его вариантами с ярко выраженными особенностями. Эти особенности проявлялись в нескольких аспектах: 1) сохранялись некоторые выражения из предыдущего языка. Например, романские слова (креплах, чолнт) и имена (Ентл из Гентилла) сохранились в идише с его германской основой; 2) некоторые еврейские культурные маркеры вошли в новые языки (библейская традиция, ивритская поэзия, еврейская кухня, идишские слова, семантика пословиц и т. д.); 3) только часть богатства нового языка входила в еврейскую его версию. Большие пласты немецкого языка (язык философии, высокой поэзии, бюрократии и т. д.) никогда даже не заглядывали в идиш; 4) еврейские языки пользовались для письма только ивритским алфавитом.
Евреи не исчезли в ходе истории, потому что сохраняли свой «святой язык» иврит для письменной коммуникации и уберегли его от внешнего и изменяющегося разговорного языка. Это разделение коммуникационных средств в зависимости от видов коммуникации оказалось благотворным для сохранения «святого языка» (иврита и арамейского) в течение столетий. Оно основывалось на сложной и подробно разработанной системе верований и моделей поведения, которые базировались на Книге Книг и корпусе текстов и комментариев, изучавшихся в рамках обязательного образования. Однако разговорный вариант вобрал в себя элементы окружающих языков, фольклора и речевого поведения. Этот мультилингвизм был не случайным, а сущностным, и он сделал возможным нормальное функционирование евреев в ситуации раздвоенного бытия.
Внутреннее многоязычие
Языки, которые знали восточноевропейские евреи, принадлежали к трем типам: внутренние языки[135], внешние языки и усвоенный мультилингвизм идиша.
Автономная стратификация еврейских социальных институтов внутри большого государственного образования для ашкеназов вылилась в три внутренних языка, пользовавшихся одним и тем же ивритским алфавитом: идиш, иврит и арамейский. Профессор доктор Йосеф Клаузнер, лидер современного возрождения иврита и первый профессор ивритской литературы в Еврейском университете в Иерусалиме, утверждал, что иврит — это не один язык, а четыре: библейский, мишнаитский, Тиббонидов и современный, причем носитель одного из этих языков не поймет носителя другого. На самом деле мы можем добавить еще несколько языков иврит, в том числе новаторский язык палестинской литургии византийского периода и необиблейский язык испанской еврейской поэзии. Также следует упомянуть ашкеназский раввинский иврит — «синтетический» язык, сочетающий в себе слова из нескольких исторических пластов иврита с некоторым количеством арамейских цитат; он существовал в письменной форме от Раши до Менделе Мойхер-Сфорима. Эти «языки» иврит появлялись в истории неожиданно и в изолированных проявлениях, без всякой преемственности в разговорном языке.
Еврейский арамейский — это тоже по меньшей мере три языка: а) варианты классического арамейского Библии и библейских переводов; 2) разговорный арамейский талмудического дискурса; 3) искусственный средневековый арамейский книги Зохар XIII в., классического каббалистического сочинения, и более коротких текстов, таких, как Кадиш или Хад Гадья — европейская песня с повторами, которую перевели с немецкого на арамейский и пели во время пасхального седера.
Арамейский — это идиш предыдущего тысячелетия, служивший посредником между разговорным и письменным миром. Когда он перестал быть разговорным языком у евреев, они сделали его частью «святого языка». Идиш пытался достичь такого статуса на письме, но так и не достиг его, компенсировав неудачу лидирующей ролью в образовательном процессе. Обучение велось в виде диалога на идише, в котором обсуждались арамейские диалоги о ивритских монологах Библии.
Но с позиции религиозного образования, т. е. с позиции идиша, все эти исторические разновидности иврита и арамейского были одним языком, лошн-койдеш («святым языком»), они встречались в одном корпусе, а часто и на одной странице. Их объединяет уникальная идентичность народа и религии, их сила арбитров в сферах повседневной жизни и теологии, единый еврейский алфавит, отделяющий их от всех других систем письма, и ученое пространство, в котором тексты на всех этих языках комментировались как единый континуум. На одной странице Талмуда можно найти отдельные тексты на библейском иврите, мишнаитском иврите, ашкеназском раввинистическом иврите, классическом арамейском и талмудическом диалогическом арамейском, и все они организованы в весьма продуманную, графически оформленную и канонизированную мозаику. На разделенной странице старой семейной Торы вы обнаружите библейский иврит, два арамейских перевода, Раши и раввинистический иврит основных комментариев и идишские переводы Библии и комментариев.
Тем не менее новейшие исследования различают разные языки, составляющие лошн-койдеш. С тех пор как компоненты «святого языка» перестали быть разговорными, они стали независимыми на письме, в разных жанрах дискурса. Арамейский часто цитировали на идише, но редко писали на нем отдельные фразы и тексты. Книги, письма, общинные хроники и юридические документы писали в ивритской структуре, включавшей идишские и арамейские фразы. Ивритская поэзия во все века ориентировалась преимущественно на библейский язык. В некоторых реалистических художественных произведениях периода национального ренессанса арамейский обозначал идиш, разговорный язык персонажей (Менделе Мойхер-Сфорим, идиллические поэмы Й. Л. Гордона), в реалистической прозе использовался синтетический язык, включавший многочисленные арамейские выражения (Бренер) помимо европейских и идишских заимствований.
Отдельные главы из Торы и молитв на иврите — в печатном виде чаще, чем в рукописном, — изучались в хедере, начальной школе, обязательной для всех мальчиков с трех-четырехлетнего возраста до бар-мицвы в тринадцать лет. Более сложный арамейский учили подростки в иешивах — элитарных учебных заведениях, готовивших дипломированных раввинов для сотен общин и ставших плодородной почвой для возникновения новой светской литературы на иврите.
Внешнее многоязычие
В Средние века евреи были изгнаны из большинства европейских государств и сосредоточились в Великом княжестве Польском и Литовском, а также в части Италии, некоторых немецких городах и на средиземноморских берегах Оттоманской империи. В силу своей немногочисленности они всегда оставались аутсайдерами и составляли скромных размеров меньшинство. Они сохраняли на письме свои внутренние языки и в разной степени овладевали разговорными диалектами своих соседей, а также «царским языком» государства. Немногие из средневековых евреев умели читать на латинице, поэтому им приходилось записывать немецкие тексты еврейскими буквами. В XIX в. на территории российской черты оседлости (бывшие территории Польского королевства) большинство евреев жили не среди русских, а среди носителей местных диалектов или малых языков. Евреи познакомились с белорусским и украинским (языками крестьян), польским (языком землевладельцев), русским (языком государства) и немецким (языком культуры и ежегодных ярмарок — это можно считать расширением их внутреннего идиша). Такая ситуация благоприятствовала сохранению их собственного разговорного языка, идиша. Живя на пересечении языков и народов, они могли общаться с Низшими (разговорный язык) и Высшими (язык власти и культуры). Они знали эти языки не в полной мере и преимущественно в устной форме, но могли все же пользоваться несколькими языками, очевидно принадлежащими к разным языковым семьям.
