Приложение 1 Георг Фридрих Кнапп (1842–1926)[241]
Со смертью профессора Кнаппа 20 февраля из немецкого научного мира ушел один из величайших представителей той эры, которую можно назвать третьей эпохой политической экономии в Германии. Первую эпоху, камералистскую, представляют Зекендорф и фон Юсти; вторая эпоха сопоставима с периодом классических экономистов в Англии, ее кульминация нашла выражение в работах фон Тюнена и Херманна. Отличительными чертами третьей эпохи стали понятие Sozialpolitik и применение исторического метода. Стоящий в одном ряду со Шмоллером, Вагнером, Бюхером и Брентано, хотя и во многом непохожий на них, Георг Фридрих Кнапп навсегда останется представителем этого периода, со всеми присущими ему достоинствами и некоторыми недостатками.
Для рассказа о размеренной жизни Кнаппа не потребуется много слов. Он родился 7 марта 1842 года в Гиссене, его отец был профессором и автором крайне успешного учебника по техническим и прикладным наукам. Кнапп учился в Мюнхене, Берлине и Геттингене и, обладая редкими по тому времени способностями к математике, стал заниматься статистикой. В 1867 году он возглавил Бюро статистики Лейпцигского муниципалитета и следующие двадцать лет оставался на этой должности, заслужив немало похвал за эффективное управление учреждением и за высочайшее качество статистических материалов, опубликованных бюро за эти годы. В 1869 году Кнапп был назначен «экстраординарным» профессором – должность, примерно равноценная должности доцента – в Лейпцигском университете, а в 1874 году был приглашен в Страсбург, где получил полноценную профессорскую ставку. Там он и оставался, пока не покинул свою кафедру, – в реальности даже дольше, вплоть до 1919 года, когда ему пришлось уехать из Страсбурга, перешедшего во владение Франции.
Всем, чем профессор Кнапп занимался, он занимался с полной отдачей, концентрируясь на одном деле так, как это свойственно людям с исключительно сильным характером. Поэтому описать ход его научной карьеры проще, чем это обыкновенно бывает в случае людей с таким пытливым умом. Вплоть до 1874 года – если не брать в расчет двух незначительных исследований, диссертации о Тюнене и работы о вопросах налогообложения – Кнапп занимался исключительно статистикой. Он решил немало практических задач, а также внес несколько ценных дополнений в теорию статистики. Некоторые из его исследований по статистике, перечисленные ниже[242], полезно перечитывать даже сейчас. Только тот высочайший стандарт качества, который Кнапп задал себе в иных научных областях, не дает нам углубиться подробнее в его достижения в области статистики если не исключительные, то близкие к тому.
Как историк экономической жизни и экономист «институциональных» наклонностей Кнапп был поистине великим ученым. Его шедевр – двухтомник «Освобождение крестьян и происхождение сельскохозяйственного работника в старейших частях Пруссии» («Bauernbefreiung und der Ursprung der Landarbeiter in den altern Teilen Preussens»), вышедший в 1887 году, – стал основополагающим трудом по этому вопросу. Он завоевал Кнаппу многочисленных последователей и способствовал появлению практически самостоятельной ветви экономической науки. Это произошло не потому, что Кнапп использовал новые исторические методы, и не потому, что он сумел овладеть каким-то особенно сложным материалом. Достижения Кнаппа в этом отношении все же нельзя сравнить с достижениями Майцена или Ханссена. Однако он обладал другими достоинствами, более редкими и ценными. У него было ясное, мне даже хочется сказать – страстное видение сути вещей, его взгляд без труда проникал в самую глубину событий истории человечества. Кнапп видел исторические процессы и проблемы и понимал их лучше, чем большинство людей понимают окружающий их мир. Кроме того, его исторический анализ всегда опирался на всестороннее знание фактов современной жизни. Такие научные зарисовки, как «Крестьяне при крепостном праве и на свободе» («Landarbeiter in Knechtschaft und Freiheit», 1891 г.) и «Сеньоральная власть и дворянское поместье» («Grundherrschaft und Rittergut», 1897 г.), только отчасти основаны на исторических событиях; частично они написаны по материалам исследования о современных немецких землевладельцах и их работниках, об их жизни, ментальности и порядках. Все это я говорю для того, чтобы описать то особое качество Кнаппа, которое не просто делает ученого историком, но является бесценным для того, кого интересуют не выдумки, а исторические проблемы.
Как крестьянин, который меняет выращиваемые культуры и тем самым сохраняет урожайность своей земли, примерно в 1895 году Кнапп оставил историю и обратился к совершенно иному кругу проблем. В некотором смысле именно тогда он написал свое самое успешное произведение. Его книга «Государственная теория денег» («Staatliche Theorie des Geldes»), недавно переведенная на английский язык благодаря инициативе Королевского экономического общества, впервые была опубликована в 1905 году. Она прославила Кнаппа на весь мир. Благодаря этой книге у него появились толпы учеников, а поклонники и критики способствовали – вторые своими возмущенными нападками не менее, чем первые своими похвалами, – ее потрясающему успеху. Однако как бы мы ни восхищались достоинствами этого произведения – масштабом замысла, независимостью формы, свежестью стиля, – мы не можем отрицать тот факт, что в отношении фундаментальных вопросов экономической теории Кнапп пошел в неверном направлении и что влияние его работы на развитие теории денег в Германии было в целом негативным. Впрочем, хотя судьба этой книги и демонстрирует, что к экономической науке, каковы бы ни были ее недостатки, не стоит относиться с презрением, она также лишний раз подтверждает силу ума Кнаппа, этого выдающегося человека, который сумел убедить столь многих людей в том, чего не мог доказать, и очаровал всех тех, кого не смог убедить.
