– Ты в первый раз? – спросила Оля.
– Да как сказать… Я столько раз в мыслях это делала с Мишей, что, наверное, потянет на один настоящий. И теорией интересовалась. И ещё однажды мне проспорили… Нет, слушай. Не знаю, что обо мне подумаешь.
– И не говори, – сказала Оля. – Не надо, у всех могут быть секреты.
– И у тебя?
– И у меня.
– Даже от Андрея?
– Секрет, – с улыбкой ответила Оля.
– Тогда не скажу, ладно. Может, потом. А Глеб, мы же о нём… Он не спросил, в первый раз или нет. Значит, всё в порядке. А потом, тридцатого декабря, видишь, я даже запомнила, позвал меня к себе домой. Мы были вдвоём… – тут она чуть замялась.
– И что-то вышло не так? – спросила Оля.
– Сначала всё было так. Сидели, слушали музыку. Поговорили. Потом как-то резко стало не о чем говорить. Подвёл меня к кровати, расстегнул пуговицу на рубашке, другую… С таким видом: я, мол, показал, что делать, дальше сама. Но я была совершенно не готова. Попробовал сам раздеть, сперва как бы в шутку, потом увлёкся, завалил на кровать. Я отбивалась как могла. И он остановился.
– Вот так заманить домой и напасть? Рёбра за это поломать, – сказала Оля.
– Ой, я боюсь, когда ты так смотришь. Нет, я много об этом думала. Мне кажется, он не заманивал. Он был всерьёз уверен, что сделал всё, что надо, и я, так сказать, по схеме должна ответить.
– Как е-два – е-четыре?
– Наверное, да. Дурень, короче, как и я. Тоже учился на книгах и на фильмах. На чужих примерах, и те выдуманные… – Ксения вздохнула. – Знаешь, – продолжала она, – если бы он заранее сказал, чего хочет и что мы будем одни… Сейчас кажется, я бы могла согласиться. А он не сказал. Думал, я сама понимаю. А для меня это была огромная неожиданность. И я его обломала. Он ужасно обиделся, наговорил кучу гадостей. Что я с ним играла, сука такая, увлекла, теперь смеюсь. Со мной обязательно кто-нибудь так же поступит, вот тогда я вспомню… и так далее. Я собралась уходить, он опомнился, стал извиняться. Но после таких слов уже всё, финиш. Меня просто колотило, не знаю, как дошла до остановки. Он бежал за мной, потом звонил, писал. Месяц, наверное, каждый день. Но я с ним больше не общалась. Мне это всё испортило настроение до конца зимы. И Новый Год просидела дома, и потом редко выглядывала. В школу – назад. Вот потому так долго и не звонила.
– Бедняга, – сказала Оля. – Да и я бы могла позвонить. В двух шагах была всё это время.
– Спасибо, Оль. Но, честно… я не думаю, что кто-то помог бы. Сочувствовать, жалеть?… Нет, я должна была сама выбраться. И не из такого вылезали. И потихоньку начала. Но ещё неизвестно, как было бы сейчас. Случилось кое-что другое, и я стала как новенькая!
– Что случилось? – спросила Оля, укладывая нарезанные куски на противень.
– Догадайся с трёх раз. Ладно, не буду мучить. – Вопреки этим словам, Ксения затянула паузу до предела. – Я возвращаюсь на танцы! – наконец, объявила она. – Ес, ес, ес, ес, ес!!! Могла бы с этого начать, верно?
– Молодец! – Оля поцеловала её, убрав назад мокрые руки. – А когда возвращаешься?
– Послезавтра иду. Эх… Снова платья шить, учить вариации… Супер! В этом сезоне вряд ли успеем на конкурсы. В следующем. Придёшь за нас болеть?
– Спрашиваешь! Буду громче всех. А кто партнёр?
– Это ещё одна новость. Вика хочет сделать перерыв, а мне отдаёт своего Серёгу. В наследство, – добавила Ксения с улыбкой. – Они ездили в Москву, – продолжала она, – и там их так задвинули, вообще. Не пустили в полуфинал, а те, кого они всегда разрывали, оказались впереди. Нас, бывало, засуживали, но чтобы так нагло – никогда. Она расстроилась, говорит: нафиг это нужно, лучше бы я бегала или в какой-нибудь теннис играла, там от судей ничего не зависит. Да я думаю, она бы и так ушла. Когда занимаешься с детства, может надоесть. Вот Миша тот же. Взял паузу, поступил в институт… А потом посмотрел, скучаешь по танцам или нет. Если да, нужно возвращаться. Или уже не серьёзно заниматься, для себя. А если не тянет, то и не надо. Я ужасно скучала! Пусть даже засудят, чёрт с ним. Буду таким монстром, что никто не посмеет. А Вика, думаю, вернётся. Но им всё равно было в паре неудобно, Серёжка уже метр восемьдесят семь. И он по секрету сказал, что всегда мечтал танцевать со мной. Лет с восьми.
– Чужое бывает заманчивей, – сказала Оля. – Вот теперь посмотрит, что такое сбывшаяся мечта. Так, сейчас я вымою руки, поставлю будильник, чтобы напомнил, когда проверить. И пойдём в комнату. У тебя ведь ещё не всё, да?
– Не всё, – подтвердила Ксения в комнате. – Ещё один сюрпрайз. Мне Ромка звонит.
– А он что, переставал?
– Ты не знаешь, точно… Он после того вечера – помнишь, когда грибы на моське? – пропал и вообще не появлялся. А я сначала закрутилась, потом эта история. Не до него было. К Марине приходила на день рождения, но Ромку не застала. Думала, вдруг тебя увижу…
– Меня приглашали, но я не смогла. Предновогоднее безумие, уроки до позднего вечера.
– Ясно. В общем, обоих не видела. И тут – здрасте. Три дня назад позвонил: извини, что молчал, так и так, пытался тебя забыть, раз не нужен, но не могу. Он с этой девочкой стал встречаться из «Лесного», пловчихой. Говорит, она хорошая и к нему замечательно относится, но всё равно не то. Как далеко они зашли, не знаю.
– А надо знать?
– Думаю, скажет, если спрошу. Но почему-то не хочется.
– И правильно, по-моему, – сказала Оля. – Но если дошли до чего-то серьёзного, тебе же лучше. Не чайнику в руки попадёшь.
– А с чего ты взяла, что попаду?! – вскинула взгляд Ксения.
Оля пожала плечами:
– Может, и нет. Сами решите. А он сказал этой девочке, что она – не то?
– Тоже не спрашивала. Но думаю, нет. Ждёт, что я отвечу. Бедная, жалко мне её… Да и его, если честно.
– Ладно, сколько вам лет, – сказала Оля, встряхнув её за плечи жестом, позаимствованным у Андрея. – Не переживай, Ксюха. Может, ещё и не одна такая история будет, пока не найдёте своё.
– А сейчас-то жалко. Не знаю, что делать. Ромка хороший друг. И вообще хороший. Ну, допустим, дам ему надежду… Но я ведь не знаю, что будет дальше. Когда мне кто-то нравится, я на него не так смотрю, уже поняла. И на Глеба не так смотрела, и вообще. В лагере был один парень… Если ещё такого встречу, куда мне Ромку девать? Ладно, будем видеться на тренировках, разберёмся. Он ещё не знает, что я возвращаюсь.
Олин телефон запел, но не мелодию будильника. Звонил Андрей: записал семь произведений, сейчас поеду домой.
– А как у вас дела? – спросила Ксения, – а то мы всё обо мне да обо мне. Как вам нравятся мои новые… нет, я не то хотела спросить. Поедете в Голландию на концерт?
– В какую Голландию?
– Он говорил, послал музыку голландскому другу.
