Я никогда больше не увидел ее.
ПОСЛЕДНЕЕ
Повесть кончена. Я написал здесь историю своей жизни, или той части ее, которая означает все для меня, ибо остальное не имеет никакого значения. Теперь это кончено, я кончен также. Итак, я сяду и буду ждать. Чего я жду? Быть может, божественного чуда.
Как бы то ни было, я чувствую, что увижу ее снова, как бы то ни было, как бы то ни было!
Несомненно, Бог не открыл нам сияющего света Великой Сущности только для того, чтобы погрузить нас снова в непроглядную тьму. Любовь не может быть тщетна. Я не могу поверить этому. Как бы то ни было, как бы то ни было!
Так я сижу у пламени большого торфяного огня и жду, и во мне растет вера, что она вернется вновь, что я почувствую любовную ласку ее руки на своей подушке, услышу ее голос, дышащий нежностью, увижу сквозь застланные слезами глаза ее сочувствующее лицо. Как бы то ни было, где бы то ни было!
С помощью своего костыля я открываю одно из длинных окон и выхожу на балкон. Я вглядываюсь в темноту и снова ощущаю страну подавляющих пространств, непостижимого уныния. С невыразимой тоской в сердце я стараюсь пробраться сквозь тени, окружающие меня. В пещерной темноте снежные хлопья жалят мне лицо, но великая ночь кажется мне благосклонной, и я опускаюсь на садовую скамейку. О, я устал, устал.
Я жду, жду. Я закрываю глаза и жду. Я знаю, что она придет. Снег покрывает меня. Белый, как статуя, я сижу и жду.
А, Берна, дорогая моя. Я знал, что ты вернешься. Я знал, я знал. Подойди ко мне, маленькая, я устал, так устал! Обними меня, детка, поцелуй меня, поцелуй еще. Я слаб и болен, но теперь, когда ты пришла, я скоро поправлюсь снова. Ты не оставишь меня больше, не правда ли, голубка? О, как сладко снова видеть тебя. Это кажется сном. Поцелуй меня еще раз, любимая. Вокруг так темно и холодно. Обними меня…
О, Берна, Берна, свет моей жизни! Я знал, что все будет прекрасно в конце ― там, за туманами, за грезами, в конце, дорогая любовь, в конце…