Повержен в прах орел двухглавый, Режим старинный с ним поник, И на Европу смотрит павой Ля Репюблик, ля Репюблик…
Подполковник Верховский отношения к перевороту не имел. Можно задаться вопросом: участвовал бы он в заговоре против государя императора Николая II, если бы волею случая оказался в феврале – марте 1917 года в Петрограде? Трудно сказать. Вероятно – нет, участия бы не принял. Другое дело, что он мог воспользоваться возникшей ситуацией. Ореол «мученика борьбы с самодержавием», созданный либеральными кругами вокруг его имени, сильно помогал ему в то время.
Великий князь Александр Михайлович обвинял в измене государю высший генералитет. Пачка телеграмм, полученных государем от главнокомандующих разными фронтами в ответ на его запрос, не оставляла сомнений: «За исключеним генерала Гурко, все они, и в частности генералы Брусилов, Алексеев и Рузский, советовали государю немедленно отречься от престола»[415].
В. И. Ленин писал более детально: «Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольства с их агентами и «связями», давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать «сепаратным» соглашениям и сепаратному миру Николая Второго (и будем надеяться и добиваться этого – последнего) с Вильгельмом II, непосредственно организовали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петербургского гарнизона особенно для смещения Николая Романова»[416].
В 1954 году эти исторические события комментировались совершенно иначе: «В конце февраля 1917 года под ударами рабочих и крестьян, руководимых партией коммунистов, пало царское правительство»[417].
«Измена, трусость и обман» были не везде. Среди войск, расквартированных в Петрограде, дольше всех сопротивлялись начинающемуся хаосу осажденные офицеры Л.-Гв. Московского, Финляндского и Егерского полков. Многие мученически погибли. Другие офицеры (и даже генералы) стали быстро дрейфовать в сторону борьбы за созыв «Учредительного собрания» в надежде, что оно поможет разрешить все насущные проблемы, накопившиеся за десятки, если не за сотни лет. В оппозиции к царизму оказались все классы и партии, за исключением крайне правых. Подавляющее большинство населения радовалось свержению царизма, полагая, что это позволит хоть в какой то степени сократить колоссальное социальное неравенство.
Объективности ради нельзя пройти мимо одного исторического документа, ярко характеризующего настроения в части офицерской среды. Из этого документа определенно следует, что к 1917 году вследствие военных неудач, у значительной части офицерского корпуса монархические принципы были сильно девальвированы.
23 марта 1917 года некий гвардейский офицер по фамилии Керенский (!) обратился с заявлением «О необходимости отрешения императора Николая II от престола «как пьяницы и изменника». Парадокс ситуации состоял в том, что обращение поступило 23 марта 1917 года в «Комиссию по принятию прошений, на высочайшее имя приносимых».
Автор писал лично «Бывшему Императору всероссийскому Николаю Александровичу»[418]:
«Имею честь донести вашему величеству. Просим вас отречись от Прадедовского престола и з затово что вы неследите заделами насчет военных действий; наши отцы дети и братья проливают кровь авы здесь в России пропиваете последние пожитки. Мы признали ваши проступки за неверную службу России и заизмену.
