— Ах, вот как… ошибка, — черты лица Каталины заострились. Она часто задышала, словно ей не хватало воздуха, и в изнеможении откинулась на подушки. — Значит, ты уже жалеешь о том, что помогла мне спасти дитя?
— Ох, что вы, донья Каталина, — экономка залилась слезами. — Простите меня пустоголовую, я не то совсем хотела сказать. Дон Себастиан сам расскажет, я не могу…
— Я сказала, что не хочу видеть супруга. Чуть позже, может быть, — упрямо повторила Каталина, отворачиваясь к стенке. Слезы застилали глаза, она с трудом сдерживала рыдания, рвавшиеся из груди. Обида, злость, раздражение переполнили чашу ее терпения. Она готова была сорваться прямо здесь и сейчас. Все были против нее, и даже те немногочисленные друзья, которые пришли ей на помощь в минуты отчаяния, по какой-то причине не желали идти теперь против воли своего сеньора.
Лицо пожилой женщины осунулось, полные плечи опустились.
— Что ж, сеньора, вы хотите, чтобы я сообщила о вашем желании маркизу?
— Да, — просто ответила Каталина и добавила, когда Беатрис собиралась скрыться в проеме двери, — но я хочу увидеться с отцом Сильвестром.
— Я пошлю за ним гонца, сеньора.
Хижина лесника стояла в самой чаще букового леса в окружении буйной растительности, искусно скрывающей ее от посторонних глаз. Хижина находилась в полудне пути от Кастель Кабрерас, но ни одна тропинка не вела в том направлении. Низкий бревенчатый домик будто затерялся в лесной глуши, не горя желанием подпускать к себе случайного путника. Внутри хижина выглядела совсем убогой. Тем не менее, Каталина не прочь была остаться здесь на некоторое время, стремясь всеми силами сберечь жизнь и здоровье еще нерожденного малыша. Как ни странно, но маркиз пошел ей навстречу. В короткие сроки отремонтировали прохудившуюся крышу, прочистили дымоход, заменили дверь и окно, а из замка привезли удобную кровать и другую мебель вместе с бельем и необходимой в хозяйстве утварью. Замковая прислуга под присмотром дотошной Беатрис быстренько навела в хижине надлежащий порядок, отмыв стены и полы от грязи и многолетней пыли. Вместо сгнившей циновки на дощатом полу появились мягкие, толстые ковры, а в очаге заполыхал огонь, изгоняя из всех углов и щелей холодную сырость. И скоро маленький домик наполнился ароматом потрескивающих в очаге поленьев и букетами лесных цветов.
Неподалеку от хижины протекал узкий, извилистый ручей, где под сенью раскидистых ветвей старого бука и встретились Каталина с отцом Сильвестром через два дня после разговора с Беатрис. К тому времени Каталина успела хорошенько отдохнуть. Свежий воздух и забота верных слуг заметно улучшили ее самочувствие ровно, как и известия, полученные от падре.
— Дочь моя, я рад снова видеть тебя, — голубые глаза, как обычно, излучали свет и тепло.
— Отец Сильвестр, благодарю вас за то, что пришли повидаться со мной.
Она хотела преклонить колени, но крепкие руки с длинными тонкими пальцами обняли ее за хрупкие плечи и подняли с земли.
— Я всегда прихожу на зов, дочь моя, — он взглянул на нее и улыбнулся. — Ты цела и невредима, и этому обстоятельству я тоже очень рад.
— Мне повезло, что Дикий Магнус не успел выполнить своих угроз.
— Дочь моя, — с грустью в голосе проговорил отец Сильвестр, и его доброе открытое лицо подернулось дымкой печали и сострадания, — пути Господни неисповедимы. Я каждый день молился за твое благополучное возвращение. Господь услышал наши молитвы, и теперь ты среди нас. Но я вижу, ты хочешь поделиться со мной своими тревогами. Говори, я выслушаю тебя.
— Падре, вы наблюдательны, — Каталина глубоко вздохнула и отвела взгляд в сторону. — Я хотела сказать, что время, кое я провела в логове чудовища, было самым отвратительным в моей жизни. И я хочу о нем поскорее забыть, хотя навряд ли это когда-нибудь мне удастся. Такой слабой женщине, как мне это не под силу.
— Ты называешь себя слабой? — удивленно вздернул седеющие брови отец Сильвестр. — Но ты ошибаешься, дочь моя. В действительности, ты сильна духом. Только посмотри на себя. С Божьей помощью ты вышла победительницей в неравной схватке с закоренелым разбойником, преступником, державшим долгие годы в страхе всю округу.
— Говоря откровенно, я не чаяла вернуться.
— Никогда не теряй веру, дочь моя, — падре назидательно поднял вверх указательный палец.
— Дикий Магнус…
— Не думай о нем, — отец Сильвестр успокаивающе положил широкую ладонь поверх дрожащей руки Каталины. — Этот богохульник и пособник дьявола никому теперь не причинит вреда. Его поймали и препроводили в Мадрид как опаснейшего из преступников, дабы вздернуть на виселице на Пласа Майоре в назидание другим нераскаявшимся грешникам. Он понесет заслуженную кару, будь покойна. Да простит Господь его заблудшую душу, — торопливо перекрестился падре.
— Что значит, поймали? — переспросила Каталина, не веря собственным ушам. Последние два дня она вздрагивала от любого подозрительного звука или шороха, воображая, что за каждым кустом ее подстерегает опасность, а, оказывается, она беспокоилась понапрасну. — Но как? Кто поймал? Когда?
В светлых как само небо глазах мелькнуло сомнение.
— Дочь моя, разве ты не знаешь, что маркиз приложил немало усилий к поимке Дикого Магнуса, что в конечном итоге и привело к успеху?
— Нет, я ничего не знала, — прошептала Каталина одними губами и невольно поежилась. Она все еще не могла поверить словам доброго падре. Как мог этот неуловимый призрак, столько времени скрывающийся от гвардейцев короля так легко попасться в руки ее супруга?
Но, кажется, она произнесла это вслух, потому что отец Сильвестр ответил ей незамедлительно:
— Как известно, разбойники охочи до легкой наживы. Себастиан через круг доверенных лиц распространил слух об одном очень богатом торговце из Наварры, который якобы желал переправить все свое состояние в Геную. Расчет оказался верным. Дикий Магнус со своей бандитской шайкой угодили в расставленную для них ловушку. Вместо богатого каравана с серебром и шелками на дороге они повстречали людей маркиза и гвардейцев короля.
— Так значит, никакого торговца не существовало в помине?
— Себастиан все выдумал, чтобы выманить волка из его логова.
— А когда разбойники помчались за воображаемым богатствам, — интуитивно догадалась Каталина, — Марко вызволил меня из плена?
— Так было безопаснее, — кивком головы подтвердил ее слова падре. — Когда твой муж узнал, что ты, дочь моя, находишься в замке Рохо, то поначалу готов был штурмом брать старый замок. Но немного поостыв и поразмыслив, решил прибегнуть к хитрости. Он тревожился за тебя и не хотел, чтобы ты видела жестокость и кровопролитие, сопровождающие любую схватку. К тому же он не без причины опасался, что Дикий Магнус в пылу слепого гнева может нанести тебе увечья.
— Дикий Магнус не стал бы причинять мне вред, — снова не подумав, сказала Каталина и удивилась самой себе. Откуда взялась эта уверенность? Тут она смутилась и до боли сжала в руке четки. — Значит, с разбойниками покончено раз и навсегда?
