– Не поймешь вас… Аркадий, на пару слов?
– Конечно! – Все еще широко улыбающийся вирусолог отошел от камня и приблизился к живой легенде. – Просто… ты бы видел этот цирк! Да Пецилла теперь его стеречь с волкодавами будет день и ночь – как бы кто не увел!
Птиц молчал.
– Феликс? – Ильин потрепал его по горячему мягкому крылу. – Ты чего? Обиделся?
– Нет, – грустно улыбнулся феникс, поднимая на медика большие янтарные глаза. – На что же мне обижаться? Где бы я был, если б не вы? – Он тяжело вздохнул и подставил переливающуюся алым цветом спину. – Садись. Полетаем.
Аркаша пожал плечами и оседлал древний миф. Птиц взмахнул широкими крыльями и плавно взмыл в воздух.
– Аркадий! – весело крикнул им вслед Хайден. – А можно потом нам?!
– Да не вопрос! – проорал Ильин и посмотрел в затылок фениксу. – Ничего, что я за тебя пообещал?
– Ничего, – ответил Феликс. – Мне же не жалко! Я теперь сильный… Ты высоты не боишься?
– Не-а! – жизнерадостно крикнул молодой врач, подставляя раскрытые ладони свежему ветру. – Я только темноты боюсь, да и то в последнее время, кажется, перестал… Ты куда меня везешь, страус?
– В спокойное место, – коротко отозвался тот. – Поговорить надо.
Видимо, разговор предстоял серьезный, потому что пресловутым «спокойным местом» оказался восточный уступ священной горы. Вирусолог спрыгнул на гладкую каменную площадку и уселся на краю, поджав под себя одну ногу. Феникс устроился рядом, сложив крылья. Малиновеющее солнце уже наполовину скрылось за горизонтом.
– Красиво, – сказал Аркаша. Помолчал, подумал и добавил: – Феликс, давай уже, не тяни резину! Что ты хотел такого мне сказать, что аж сюда затащил? Только не ври, что стихи почитать хочешь! У тебя на физиономии такая мировая скорбь, что дальше ехать некуда!
– Ну что ж… – не глядя на него, ответил птиц. – Могу и без стихов… Пора мне, Аркадий. Не может феникс долго в мире людей задерживаться. Я отправляюсь вслед за Солнцем.
– Я так и думал… – грустно кивнул Ильин. – А с ребятами попрощаться не хочешь?
– Тяжело мне это, – признался птиц, опуская голову. Золотистый гребешок на его голове поник. – Ведь не увижу больше, человеческий век короток… Не стоит мне прощаться. – Он помолчал и добавил: – И тебе не стоит.
– В каком смысле? – удивился Аркаша. – А я-то тут при чем?!
Феникс повернул свою красивую гордую голову и посмотрел молодому человеку в глаза. И тогда Аркадий понял.
– Я… – заикаясь, пробормотал он. – Я… тоже? Тоже уйти должен?!
Древний миф кивнул.
– Но… почему? – вскочил Аркадий. – С какой стати?!
– Надо так, – с тяжелым вздохом ответил Феликс.
– Да как у тебя совести хватает?! – сжал кулаки медик. – Мне же и так с гулькин нос пожить осталось! Ты что предлагаешь – обратно на кушетку в госпитале вернуться? И сдохнуть как бобику, без… без них, да?!
– Выслушай меня, Аркадий, – спокойно сказал птиц. – Не кричи, не топай ногами, а сядь и молча послушай… Твое время еще не пришло. Ты поторопился, пытаясь наложить на себя руки… Правда, все равно неудачно. Пойми – каждому свой срок. Каждому свой путь, каким бы трудным он ни казался. Ты еще не все выполнил там, откуда пришел. И ты там нужен.
– Кому? – с горечью проронил медик. – Они меня и так уже заживо похоронили! Я не такой уникальный врач. И все, что смог, я уже сделал…
– Значит, не все, – покачал головой феникс. – Значит, осталось еще что-то. Я не знаю что – Солнце знает только то, что было, да то, что есть, будущее ему неподвластно… Одно тебе скажу, Аркадий, – не жалей. И из-за болезни своей не печалься…
– Может, ты меня еще и вылечишь, страус? – криво усмехнулся вирусолог.
Феликс снова покачал головой:
– Нет. Я не могу. И никто не может… Я другое хотел сказать. Совсем. Может, это немного тебя утешит… – Он посмотрел на постепенно исчезающий за горизонтом солнечный диск и сказал: – Мы с тобой еще увидимся. После того, как… Непременно увидимся. Ты светлый человек, Аркадий, а души таких людей хоть на день, но попадают в Страну вечного счастья! И когда ты придешь, я буду тебя ждать. И я обязательно тебя дождусь!
– А они? – тихо сказал Ильин, кивнув вниз, туда, где остались его товарищи. – А… она? Уже не дождется? Ну и зачем мне тогда это твое вечное счастье?
Молодой человек встал, прошелся по восточному уступу и остановился на самом краю. У подножия горы уже сгустились вечерние тени, и никого не было видно, только маленькая искорка разведенного костра призрачно колыхалась возле больших темных валунов, на которых они безмятежно грелись днем… И эта искорка острой горячей иглой вонзилась в сердце несчастного вирусолога. В глазах предательски защипало. Что поделаешь – герои тоже иногда плачут…
– Ладно, – хрипло сказал Ильин, сжимая кулаки. – Давай, говори, чего делать надо. Опять в речку прыгать?
– Это лишнее, – каркнул из-за спины подозрительно дрожащий птичий голос. – Ты… ты просто посмотри на солнце!
Аркаша безучастно повиновался.
И, получив сильнейший тычок в спину, с воплем полетел вниз, навстречу дрожащему где-то далеко внизу пламени костра…
В какой-то момент – Ильин сам не понял, когда это произошло, – огненный цветок побледнел и начал принимать форму круглой серебряной монеты. Бьющий в лицо ветер неожиданно стих. Неподвижно зависнув в воздухе, Аркадий дернул ногой… и вдруг ни с того ни с сего грянулся наземь – почему-то спиной, хотя летел с уступа определенно вверх ногами!
В ушах загудело.
«Убился?» – с надеждой подумал медик и, моргнув, открыл глаза.
Его окутывала мягкая чернота теплой тропической ночи. Над головой висела полная луна. Вокруг толпились обеспокоенные люди. Судя по внешнему виду – индийцы…
– Ну Феликс… – слабо пробормотал мокрый как мышь Аркаша, загребая пальцами влажный прибрежный песок, и с трудом сел.
Окружающие радостно залопотали.
На этот раз все-таки это была Индия.
Только вирусолога это совсем не обрадовало… Не обращая внимания на товарищей из службы спасения, настойчиво пытающихся уложить «утопленника» на носилки, молодой человек поднялся на ноги, огляделся, вытер лицо рукой и спросил на языке Соединенного Королевства Великобритании:
– Кто-нибудь здесь говорит по-английски?
…Госпиталь буквально стоял на ушах. Еще бы – такой важный пациент, мало того – чуть ли не мировая знаменитость, звезда вирусологии… и вдруг пропал! Среди бела дня, когда кругом было полно народу, включая дежуривших у палаты сиделки-медсестры и двух охранников! Как такое могло произойти?!
К тому же новость просочилась в прессу.
