Когда я пришла в себя, оказалось, что мы лежим, судорожно обнимая друг друга, и только что испытанная разрядка совсем не помогла расслабиться. Он внимательно следил, когда я открою глаза, а мне… Мне было страшно разжать руки, даже для того, чтобы лечь поудобнее.
– Андрей…
Похоже, я сорвала голос.
– Шшшш… Отдохни.
А я не устала. Вот говорить лучше, действительно, шепотом. Он повернул голову и дотянулся губами до моего виска.
– Я все никак не поверю, что ты…
– Что я – жива? – прошептала я. – Понимаю…
– И это – тоже…
Я выразительно округлила глаза: что же – то же? Хотя… какая разница? Он здесь, мы вместе… Я даже рискнула расслабиться и подложить одну руку под голову. Андерсену эта вольность не понравилась, он перекатился на бок и потянул меня за собой. Я довела движение до логического завершения, оказавшись на нем сверху. Напряжение отпускало, захотелось потереться щекой о его щеку, вдохнуть знакомый запах кожи и волос – не в спазмах нетерпения, а спокойно и уверенно… И тут у меня вылетело – совершенно помимо воли:
– А где твоя щетина?
Он посмотрел на меня с легким удивлением и вдруг… Я смогла наблюдать процесс слияния зрачка и радужки с самого близкого из возможных расстояний. Тело мужа закаменело, а я поняла, что именно ляпнула… Моментально сменив позицию, он навис надо мной и посмотрел прямо в глаза:
– Обязательно об этом – сейчас?
Ей-ё, я почувствовала себя виноватой… Хотя во всем были виноваты только гады-секретчики и, частично, «мудрые» стайпы. Ну, и совсем чуть-чуть – родное Управление.
– Прости… Я не могла тебе сказать…
– Машка, ты в следующий раз предупреждай заранее. Если что, я лучше сам тебя убью. Чтобы знать наверняка и не мучиться.
– Ладно, – легко согласилась я.
Мужчину надо было успокаивать.
– Что – ладно? Ты сама-то поняла, что сказала?!
– Да. Ты можешь начинать прямо сейчас. Превентивно, – ответила я хрипло, но в голос. – Ведь если ты будешь в рейсе, предупредить я никак не смогу.
Андрей нахмурился, на лбу проявились две новые морщины – по крайней мере, я их раньше не замечала… Захотелось срочно разгладить их губами, и я притянула голову мужа поближе к себе. Он попытался отвернуться, но если я вижу цель… остановить меня невозможно. Когда морщины исчезли, я стала целовать его щеки, глаза, нос… ей-ё, как же я его люблю… Слезы потекли сами собой.
– Маш, ну Маш… – пробормотал Андерсен, явно не ожидавший от меня такого подвоха. – Ну что ты, Маш?
– Ничего, – хлюпнула носом я. – Просто ты собрался меня убивать, а сам не убиваешь… А я жду…
От этого признания муж слегка повеселел. Все-таки знал он меня неплохо…
– Очень ждешь?
– Очень, – прошептала я.
– Это хорошо, – самодовольно ответил он, стирая с моего лица дорожки слез. – Говорят, ожидание неприятностей действует на жертву гораздо эффективнее самих неприятностей.
– А я… странная жертва, – припомнила я его же слова.
– Вот и проверим, – усмехнулся он и легонько дунул мне в ухо.
Мурашки побежали вниз по шее, переползли на плечо… Я попробовала увильнуть, но муж держал крепко. Чередуя слова с действиями, он рассказывал обо всем, что ждет меня в ближайшем будущем. И, перед тем, как вновь утратить память и чувство времени, я согласилась – ожидание бывает… очень эффективным…
Наши коммуникаторы запиликали почти одновременно.
– Посол…
– Кейст…
Мы нехотя отвернулись друг от друга, дотянулись до своих аппаратов… Андерсен даже героически встал и вышел.
Посол интересовался, когда я вернусь в Ластранцу. Потом спросил, что у меня с голосом. Пришлось врать про холодный ветер на полюсе. И трудности с получением груза.
Когда посол, наконец, закончил разговор, я посмотрела на часы. Ей-ё, уже утро! Окинув взглядом помещение, нашла дверь в душевую, быстро собрала всю одежду и затолкала ее в зев добротной стирально-сушильно-гладильной машины. Приняв душ, выскочила на кухню.
Андерсен сидел за столом над чашкой кофе… Рядом стояли контейнеры с завтраком от самой известной на Амодикее сети фастфуда.
– Что сказал Кейст?
– Да ничего особенного. Волнуется за меня… Садись завтракать.
Я присела напротив, налила кофе… Оказывается, я так проголодалась!
– Машка, я… вчера не успел сказать. Ты очень красивая…
– Знаю, – похлопала ресницами я, продолжая есть.
Настроение закономерно улучшилось.
– Выходи за меня замуж.
– Мне кажется… В логической цепочке между «ты очень красивая» и «выходи за меня замуж» отсутствует главное звено.
– Да? – Андерсен удивился. – А на мой взгляд, все на месте. Вот смотри: я вдовец, ты свободна, нам хорошо вместе, – он хитро улыбнулся. – Кроме того, я не хочу оставлять свою женщину на чужой планете безо всяких обязательств.
– Ты мне не доверяешь??! – с преувеличенным изумлением спросила я.
– Доверяю. Но… – на его лбу опять собрались морщины. – Предпочитаю, чтобы в случае чего… мне, как мужу, хотя бы сообщили.
Ей-ё… Как же нелегко ему пришлось… И как больно слышать отголоски страха в его словах… Страха – за меня. Очень хотелось ответить «да», просто «да» и все, но…
– Быть моим мужем с некоторых пор очень опасно. Я чудом ушла от секретчиков, но это не значит, что они не оставят попыток. На женщину проще всего воздействовать через мужчину…
– Как и на мужчину – через женщину, – продолжил мою мысль Андерсен. – Но кто предупрежден – тот вооружен.
Я не выдержала, отставила чашку, встала и подошла к нему. Хотела всего лишь погладить по волосам и… сама не поняла, как очутилась у него на коленях.
– Мария, – глаза цвета спелой черешни смотрели очень требовательно. – Я… очень беспокоюсь за тебя. Плевать на секретчиков. Плевать на всех остальных. Выходи. За меня. Замуж.
Сердце трепыхалось где-то в горле, я с трудом заставила себя отстраниться от его груди и ответить:
– Андрей, ты же знаешь, через пять лет закончится контракт. Мне все равно никто не нужен, только ты. Давай подождем, пять лет пролетят быстро…
– Машшша, – прошипел он, – я не хочу ждать. Я не могу ждать! Мы сегодня же поедем в посольство и зарегистрируем брак!
– Но почему сегодня? – сдалась я.
– Потому что завтра мы улетаем, а я хочу провести первую брачную ночь как положено, – сердито сказал он. – И, Маш, соглашайся, а?
Я… согласилась.
