Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
– Значит, я все же не зря преодолела столько миль, чтобы встретиться с вами, – почти торжествующе рассмеялась графиня де Ляфер. – Как бы ни развивались дальнейшие события, уже не зря.
33
Часовые встретили их скрещенными копьями.
– К командующему, – объяснил им д’Артаньян. – Его высочество принц Конде ждет нас.
Появившийся в дверях гвардейский офицер удивленно окинул взглядом сначала мушкетера, потом пришедших вместе с ним Корецкого, сотника Гурана, де Мореля, Хозара и Архангела. Очевидно, так и не поняв, какие обстоятельства могли свести вместе этих людей и в связи с чем принц де Конде может ожидать их визита, спросил:
– Вы уверены, что командующий ждет именно вас? – Ничто так не пришлось бы ему кстати, как возможность выставить отсюда мушкетера.
– Я же не уверен в другом: действительно ли вам позволительно сомневаться в этом, лейтенант? Извольте тотчас же доложить командующему о прибытии лейтенанта графа д’Артаньяна.
Поколебавшись для приличия несколько мгновений, гвардеец все же решил, что нервы командующего, как и нервы мушкетера, испытывать не стоит. И приказал солдатам пропустить всю эту странную публику.
Увидев в конце зала, у камина, сидящих в креслах рядом друг с другом полковника Сирко и принца де Конде, майор Корецкий ошарашенно споткнулся и попятился назад. Однако Гуран и Хозар остановили его и грубо подтолкнули к сидящим.
– Вы не хотите говорить с нами, пан Корецкий? – смерил его презрительным взглядом Сирко. – Мы специально послали за вами гонцов, и вдруг такая холодность.
– Но… простите, пан полковник. Люди, которых вы послали за мной, сказали, что вы… страшно даже подумать, погибли.
– Вас это сообщение удивило? Я спрашиваю: вас, майор Корецкий, это очень удивило? Разве не этой вести вы ждали от нанятого вами убийцы Архангела, который стрелял в меня, однако не попал?
Сирко говорил по-польски. Один из офицеров, стоя за спиной принца Конде, переводил ему смысл разговора. Принц медленно отпивал из большого кубка свое любимое бургундское вино и разглядывал сотника Гурана. Больше всего его заинтересовал именно этот, одетый в диковинные шаровары, могучий воин. Корецкий же не вызывал в нем абсолютно никакого интереса. Еще один предатель, убийца, дезертир… Сколько их прошло перед глазами полководца!
Обычно он не тратил на них более пяти минут. Да и, попадая к нему на суд, эти пройдохи тоже знали свою судьбу: петля на ветке ближайшего дерева.
Однако сейчас случай особый. В заговоре против командующего наемными казачьими войсками принимал участие польский офицер. К тому же советник польского посла. И полковник Сирко абсолютно прав: суд должен совершиться в его, принца де Конде, присутствии. Дабы польский посол мог убедиться, что эти мерзавцы – офицер и наемный убийца, тоже поляк, не стали жертвами ни стычки с казаками, ни убийства их в продолжение давнишней вражды между поляками и украинцами.
– Пан Сирко ошибается, – пытался взять себя в руки Корецкий. – Мне совершенно не понятны причины этого его подозрительного тона. Как известно, я пребываю здесь по поручению польского правительства, выполняя волю самого короля.
– Не будем вмешивать в эту историю королей, – взял со стола свой бокал с вином Сирко. – Коль уж они не подлежат нашему суду, зачем тревожить их недобрыми воспоминаниями, да простит меня присутствующий здесь член королевской семьи принц де Конде. Ты, – показал он пальцем на Архангела, – ты-ты, ангел мазовецкий, подойди поближе. У тебя есть еще такая возможность: подойти поближе, постоять, услышать собственный голос…
Архангел ступил несколько шагов и остановился чуть в сторонке от Корецкого. Сейчас он старался всячески подчеркнуть, что не имеет ничего общего с этим человеком.
– Не бойся, говори прямо. Кто подбивал тебя стрелять в меня? Кто обещал заплатить тебе за мое убийство?
Землистое, усеянное фиолетовыми фурункулами лицо Архангела покрылось испаринами пота. По-волчьи, всем телом развернувшись, он исподлобья внимательно посмотрел на Корецкого, словно пытался предугадать: не станет ли тот оспаривать все, что он собирался поведать высокому и скорому суду?
– Этот господин, ясновельможный атаман Сирко. Он, майор, приказал убить вас, – кивнул в сторону Корецкого. – С чего бы мне самому пули для вас отливать?
– Неужели кто-нибудь из присутствующих верит этому трактирному пропойце? – проговорил Корецкий, вскинув побледневший дрожащий подбородок. – Ваше высочество, – обратился он к де Конде, – я прошу вас вмешаться. Я давно являюсь советником посла Польши в Париже и, видит Бог, всегда с одинаковым рвением защищал интересы и Польши, и любимой мною Франции.
Корецкий говорил по-французски. Переводчик не понадобился. С того мгновения, когда де Конде понял, что обращаются к нему, он чуть приподнял бокал и с нескрываемым презрением рассматривал советника через розоватую дымку вина.
В ситуации, в которой он сейчас оказался, принц мог бы и пожалеть о том, что покушение не удалось. Что ни говори, речь идет о невесть откуда появившемся полковнике, который вырвал у него славу освободителя Дюнкерка. Ему, одному из опытнейших полководцев Европы, трудно будет объяснить Парижу, как могло произойти, что доблестные мушкетеры и гвардейцы столько раз откатывались от стен этой крепости, предоставив казакам возможность с первого же штурма оседлать ее стены. Причем совершили они штурм, понеся самые малые потери, о которых всякий полководец может разве что несбыточно мечтать.
Правда, при этом Сирко нарушил условия, которыми были оговорены прибытие казачьих войск и их взаимодействие с армией. Но кто решится высказать сейчас этот упрек полковнику победителей, не рискуя быть осмеянным?
Да, у Конде не было оснований восхищаться успехами атамана Сирко. Однако он никогда не снизошел бы до такой подлости, как убийство этого, несомненно, талантливого полководца, чье войско больше напоминает осколок орды хана Батыя, чем полки европейской армии.
Впрочем, это уже не имеет никакого отношения к истории, в которую полковник Сирко войдет именно как победитель битвы при Дюнкерке.
– И что же он обещал тебе за труды твои иудины? – продолжал тем временем допрос Сирко. Он говорил совершенно спокойно, словно речь шла не о покушении на него самого, а о незначительном проступке загулявшего сотника.
– Деньги и чин лейтенанта.
– Чин лейтенанта? Тебе-то он зачем? – иронично рассмеялся Сирко. – Разве для того, чтобы стрелять в людей из-за угла, нужен еще и офицерский чин?
– Помилуйте, пан атаман. Не по своей воле. А что до чина… Для нас, безродных, чин лейтенанта, как для вас – чин маршала Франции.
Сирко поставил свой бокал на столик и, пока переводчик переводил принцу де Конде сказанное Архангелом, незаметно проследил за выражением его лица. В этой ситуации вспомнить о маршале Франции все равно, что метнуть из рукава нож в глотку.
– Вот уж не знал, что офицерские чины в польской армии добываются таким способом. Интересно, с каких пор и с чьего благословения? Я знаю сотни других офицеров, которые добывали себе чины и славу в боях против осман, ордынцев и тевтонских рыцарей. А посему последний вопрос: зачем Корецкому понадобилась моя голова?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
