– Должно быть, вкусно, – сказала я Джону в спину.
Пока он занимался обедом, я оглянулась, но вооружиться ничем так и не смогла. Я заметила пару поленьев и задумалась, не смогу ли вырубить Джона одним из них, но они были большими. Я не смогу поднять эти бревна рывком, а значит, исчезнет элемент неожиданности.
Может быть, потом, когда он уснет? Мысль о том, что придется переночевать тут с ним, вызвала еще одну волну паники.
Джон положил на стол упаковку с сосисками и яйца, потом вернулся в трейлер. Моя кровь кипела от адреналина, мышцы напряглись. «Беги!» – кричала каждая клеточка в моем теле. Но я сдерживалась. Я еще не видела его оружия, но знала, что у Джона оно есть. Мне придется нести Элли на руках, она же совсем маленькая и не сможет бежать сама. А значит, мне нужна фора. Тянуть время и заговаривать Джону зубы – вот что нужно для побега. Джон вышел из трейлера со специями в руках, потом принес пластиковые стаканчики и тарелки.
– Ты не опробуешь свой новый стульчик, Элли? – Он накрывал на стол.
– Нет! – Повернувшись, Элли с яростью уставилась на него.
Нахмурившись, он поставил последнюю тарелку и опустил свои огромные ладони на стол. Мое тело сковала тревога. Я покрепче прижала к себе Элли.
– Ты же говорила, что он тебе нравится.
Элли открыла рот, но я успела ее опередить.
– Нравится, но она боится, что сломает его. Но ты же не будешь сердиться на Элли, если она что-то сделает не так, правда, Джон?
– Сердиться из-за того, что малышка сломает стул? – Он рассмеялся. – Конечно, нет!
Элли изумленно уставилась на меня.
– Вот видишь, – улыбнулась я. – Все в порядке. Ты можешь сесть на стул. – Я опустила голову, чтобы шевелюра Элли закрыла мои губы от Джона. – Давай садись.
Встав, Элли подтянула стульчик поближе ко мне и села, сжав мою руку. Она не сводила глаз с Джона. Я улыбнулась дочке, чтобы подбодрить ее, но она смотрела только на него. Я заметила грязные разводы от слез на ее лице. Какой ужас! Наверное, Элли совсем запуталась. Этот человек причинил ей боль, а теперь я говорила ей слушаться его.
Джон выставил на стол все: соль, перец, масло, варенье, хлеб. Он переставлял тарелки с места на место, чтобы все выглядело идеально.
Заметив мой взгляд, он поднял голову и посмотрел на меня.
– Я вчера купил эти тарелки, но не знал, какого цвета…
– Они очень милые. Мне нравится зеленый цвет. Спасибо.
– Правда? – Его лицо посветлело.
Я кивнула, надеясь на то, что во время еды он даст мне какой-нибудь нож, но металлических приборов на столе не было. Зато над костром стояла металлическая подставка, на которую Джон опустил сковородку.
– Мне уже не терпится показать вам ранчо, которое я купил специально для вас, чтобы мы все могли жить вместе.
– Я не хочу жить на ранчо! – заявила Элли.
Я предостерегающе посмотрела на нее.
Взяв пластиковую лопаточку, Джон выложил на большую сковородку сосиски, поставил рядом маленькую и разбил в нее пару яиц.
– Ничего, если я приготовлю болтушку? – Опять эта смущенная улыбка. – У меня на ранчо живут куры, поэтому у нас каждый день будут свежие яйца. Я научу тебя их собирать. – Он посмотрел на Элли. – Ранчо продавалось с парой коров, значит, и молочко у нас будет. А еще я научу тебя делать сыр.
– А лошадки там будут? – оживилась Элли.
Я затаила дыхание.
– Конечно, мы можем и лошадок купить, – кивнул Джон. – У тебя будет своя лошадка. Может быть, даже пони.
– Это так мило с твоей стороны! – Я с облегчением выдохнула. – Правда, это очень мило, Элли?
– А можно мне будет назвать свою лошадку?
«Ну же, Элли, не зли его!»
– Все, что только захочешь, малыш.
Сосиски уже шипели на сковороде.
– А можно мне привезти с собой мою собачку?
– Мы не можем вернуться за ней.
Ну вот, началось. Лицо Элли покраснело.
– Я не хочу ехать на твое дурацкое ранчо!
Мой пульс зашкаливало.
– Послушай, маленькая… – Джон ткнул в сторону Элли лопаткой.
– Я не хочу туда ехать! – Элли резко встала.
Покраснев, Джон наклонился вперед. Его рука начала подниматься…
Вскочив, я изо всех сил пнула подставку. Она перевернулась, и сковороды опрокинулись на Джона. Большая сковородка громко стукнула его по лбу, залив кипящим маслом.
Завопив, Джон зажал руками лицо и начал кататься по земле.
Подхватив Элли на руки, я со всех ног побежала прочь.
Сеанс двадцать второй
Я не готова говорить о том, что случилось, но придется. Мне нужно найти какой-то способ проработать эти кошмарные воспоминания, иначе они разрушат меня изнутри. Всякий раз, как я закрываю глаза, они возвращаются, и я тону в стремительном потоке памяти, задыхаюсь под волнами паники. Я просыпаюсь среди ночи, сердце бешено бьется в груди, тело обливается потом, мысли лихорадочно мечутся в голове. И одна все время возвращается: «Остановишься – умрешь».
Я бежала по лесу, ведомая страхом, и добралась до берега реки. Через мгновение я поняла, что нужно было двигаться к дороге, потому что там можно было бы позвать на помощь, но теперь уже поздно думать об этом. Я мчалась по лесу, и ветки царапали мою кожу. Я слышала, как Джон выкрикивает мое имя. Элли вопила.
– Элли, прекрати! Ты должна молчать!
Я с шумом перепрыгивала через кусты.
Руки уже болели от тяжести Элли. Где-то сзади меня звал Джон. Я побежала быстрее. «Вперед, вперед, вперед!»
Выскочив на берег реки, я подумала, что шум воды может заглушить мой топот. Споткнувшись о какой-то корень, я упала и скатилась к кромке воды. Мобильный упал в реку, а я чуть не поранила Элли. Девочка опять закричала, но я зажала ей рот ладонью:
– Тс-с!
Ее лицо побелело от ужаса.
– Забирайся на спину и обхвати меня ножками.
Я опустилась на колени.
Как только она схватилась за мою шею, я опять побежала. Я двигалась по берегу реки, продираясь через густой кустарник, перепрыгивая через поваленные деревья и скользя на поросших мхом камнях.
– Сара! Вернись! – слышался сзади голос Джона.
Я почувствовала свежий выброс адреналина и помчалась еще быстрее. Элли заерзала, и я, потеряв равновесие, упала, ударившись левым коленом. Чтобы Элли не поранилась, я выставила локоть вправо, пытаясь удержать малышку на спине, и до крови разодрала ладонь об острый камень.
«Вставай! Беги!»
