Репортеры переключились на другие новости, и Ванесса снова опустилась на подушку, плотно прикрыв глаза. Брайан пристроился рядом и крепко обнял ее.
– Этот парень умеет общаться с журналистами, – заметил он.
– Да уж, в этом ему не откажешь. «Мы должны помочь бедняжке, – передразнила она Паттерсона. – Она и так загнала себя в тупик». Мерзавец.
– Мне очень жаль, Вэн, – промолвил Брайан.
– Мне так хотелось, чтобы она выиграла этот процесс. На что, собственно, я надеялась? Разве способна одиннадцатилетняя девочка отстоять свою правоту? Я бы на ее месте точно не смогла. Я и сейчас этого не могу. Я должна была помочь ей, но так ничего и не сделала. Еще немного, и с программой AMC тоже будет кончено – я же ничего не делаю для того, чтобы спасти ее.
– А что бы ты могла сделать?
Ванесса перевела взгляд на потолок. Она чувствовала, как страх у нее в душе мешается с решимостью. Эмоции эти шли рука об руку.
– Я могу выступить перед сенатской комиссией в качестве свидетельницы. Пусть узнают, как насилие, совершенное надо мной в детстве, повлияло на мою подростковую жизнь…
– Вэн! – Брайан сел на постели. – Ради бога, опомнись! Глава этой комиссии – Паттерсон. Они никогда не пропустят тебя.
– Я не собираюсь называть имен. Просто опишу свой опыт.
– Но он же будет там! – Брайан смотрел на нее широко открытыми глазами.
– Что с того? Если он поймет, кто я, значит, так тому и быть. Не поймет – не надо. Мне лично плевать. Главное, убедить их в значимости такой программы, как AMC. Им нужны свидетели, способные достоверно описать свои подростковые травмы. Надежные, внушающие доверие свидетели. Я идеально подхожу для этих целей. Если я выступлю перед комиссией, другая женщина тоже согласится говорить. А за ней, может быть, подтянутся и остальные.
Брайан крепко сжал ее руку.
– Мне всегда хотелось, чтобы ты, выражаясь словами Марианны, сумела «противостоять своему обидчику», – заметил он. – Но это совсем не то, что ты замышляешь. Может, тебе поговорить с терапевтом, который замещает сейчас Марианну?
– Меня уже тошнит от болтовни. И я действительно хочу это сделать, хочу выступить свидетелем, – Ванесса тоже села. – Ты же сам как-то сказал, что я должна использовать Паттерсона. Так я и поступлю.
– Но ты же так тщательно оберегала свое прошлое. Ты занимаешь хорошую должность в хорошей больнице, и…
– Ты так говоришь, будто я собираюсь признаться в чем-то постыдном.
– Вэн, ты прекрасно понимаешь, что я не это имел в виду.
– Мое положение как раз и придаст достоверности моим словам.
Брайан взглянул на нее с нескрываемой тревогой.
– Я боюсь за тебя, – промолвил он. – Ты кажешься очень сильной, но я-то знаю, какая ты хрупкая. Я боюсь, потому что не представляю, как отразится на тебе подобная откровенность. Вдобавок, как ты собираешься описывать свой опыт, когда Паттерсон будет сидеть прямо напротив?
– Не знаю, – ответила Ванесса. – Но я должна это сделать, иначе перестану уважать себя, – она положила руку ему на плечо. – Я хочу, чтобы ты поехал со мной в Вашингтон. Хорошо?
– Хорошо, – медленно кивнул он.
Завтра она первым делом позвонит Терри Рус, чтобы узнать у той имя адвоката, работающего с потенциальными свидетелями. Вот уж Терри удивится этому звонку!
Брайан предложил не выключать ночники, чтобы Ванессе проще было справляться с неизбежными кошмарами. Однако она выключила свет и с легкостью погрузилась в сон, который оказался на удивление спокойным и безмятежным.
42
Вашингтон, округ Колумбия
Припарковаться Клэр удалось лишь за три дома от Марвин-центра. Оставив машину на парковке, она шагала по тротуару, тщательно обходя грязные лужи. Время от времени она нервно поглядывала на часы, понимая, что к началу симпозиума уже не успевает.
Она напрочь забыла об этом мероприятии, которое должно было пройти в университете имени Джорджа Вашингтона. За день до этого она позвонила Джону, чтобы узнать, не разрешит ли он ей работать в фонде на условиях частичной занятости. Тот с готовностью согласился. Еще он поблагодарил Клэр за предложения, касающиеся выездного семинара, сказав, что намерен использовать большинство из них. Во время беседы он упомянул про симпозиум, и Клэр будто током ударило – еще несколько месяцев назад было решено, что они с Джоном выступят на его открытии. Они всегда работали сообща, и теперь ей казалось, будто она предала его.
– Прости, Джон, я совсем про это забыла, да и ты ничего не сказал…
– Все в порядке, не переживай, – чувствовалось, что его этот вопрос беспокоит куда меньше, чем Клэр.
Поначалу Клэр не собиралась ехать на симпозиум, но после завтрака, сидя на кухне у Рэнди, она почувствовала непреодолимое желание отправиться в Вашингтон. Этим утром она проснулась с мыслями о Джоне, что было вполне естественным, если учесть, что накануне она так долго говорила о нем с Рэнди. Клэр не сомневалась, что Рэнди намеренно затеял этот разговор: он хотел быть уверенным в ее чувствах. Хотел, чтобы она не пряталась от мыслей о Джоне, но при этом все-таки выбрала его, а не мужа. Рэнди не понимал, что для Клэр это никогда не было вопросом выбора.
Дорога от Мак-Лин до университета занимала около двадцати минут, однако из-за аварии движение на шоссе было медленней обычного. Джон планировал начать свою речь в девять, но было уже девять пятнадцать, когда Клэр ступила на порог Марвин-центра. В коридоре рядом с аудиторией сидели три женщины, блондинка и две брюнетки. Они разместились за длинным столом, на котором лежали рекламные брошюрки и карточки тех участников симпозиума, которые еще не успели приехать.
Клэр остановилась, чтобы отряхнуть зонтик. Женщины выжидательно смотрели на нее. Как же ей попасть внутрь? Она больше не докладчик и даже не простой участник. С подобным затруднением ей еще не приходилось сталкиваться.
Глянув на дверь аудитории, она шагнула к женщинам.
– Я не зарегистрирована, но мне бы хотелось послушать главного докладчика, – сказала она, расстегивая плащ. В помещении было очень тепло.
Блондинка за столом покачала головой.
– Мне очень жаль, но вход только по билетам.
– Всего на полчасика, прошу вас. Я не собираюсь сидеть здесь целый день.
Женщина вновь покачала головой.
– Ничем не могу помочь.
Из аудитории донесся взрыв смеха. Джон, должно быть, успел наладить контакт с публикой.
– Мой муж выступает сейчас с речью, – сказала Клэр. – Я просто послушаю его, а потом уйду, хорошо?
Одна из брюнеток удивленно охнула:
– Вы – Клэр Харт-Матиас!
– Верно, – улыбнулась Клэр.
