Он беспокоился, что не получил ответа на письмо, беспокоился из-за урагана, пронесшегося над Маврикием, из-за того, что не мог в Париже получить точную информацию о разрушениях, поскольку во Франции, передавая новости, говорили только о Реюньоне, как будто всего остального мира просто не существовало. В течение трех дней Патрик Сомбревейр из-за повреждения телефонных линий не мог до нее дозвониться.
Когда его наконец соединили с «Гермионой», он застал Бени в странной растерянности и «серьезной тропической депрессии». Ее слова, вперемежку со всхлипываниями, звучали то замедленно и угрюмо, то лихорадочно и возбужденно, то едва различимо, это был непрерывный монолог, длинная жалоба из старых горестей и новых бед, она говорила, что ураган почти полностью обрушил крышу «Гермионы», об исчезновении ее отца на Таити, о разрушенных подпорках варанга, о Морин, которая уехала в Австралию к торговцу быками, о вырванных с корнем филао и о бабушке, которая теперь лежит на кладбище Ривьер-Нуара, о том, что она, Бени, одна, совсем одна в полуразрушенном доме, и о том, что китаянка из Тамарена, хитро щуря глазки, рассказала, что утром нашли тело ее дяди Гаэтана, утонувшего в паводке на песчаном берегу реки, потому что он не сумел перебраться на ту сторону из-за бурного течения или же из-за выпитого в «Гермионе» шато-шалона, а может быть, и из-за порчи, наведенной Лоренсией, она на это способна, поверь мне, Патрик. «Когда я без тебя, Патрик, моя рука начинает писать сама по себе, каждый вечер ко мне приплывает акула, а портрет моего деда следит за мной. Патрик, когда тебя тут нет, в моей жизни наступают разруха и печали всего мира и Дед Мороз на лыжах плавает по лагуне, ты меня понимаешь?.. Если бы ты знал, как я от всего устала! Я устала от этих странностей, которые я вижу, от того, что я, как говорит моя мать, медиум. Я хочу быть просто твоей женой, Патрик. Женщиной. Обыкновенной женщиной. Женщиной, для которой два плюс два — всегда четыре. Уравновешенной — вам ведь нравятся такие, — без слащавости и без избыточной любознательности, женщиной, которая любит покупать очищенный салат в пластиковых упаковках, которая читает Гонкура, ходит на родительские собрания, занимается аэробикой, катается на лыжах. Хочу быть женщиной, которая смажет твои плечи жиром, чтобы ты не получил солнечного ожога, женщиной, которая говорит «мой муж» или просто «мой», когда рассказывает о себе. Я сделаю все, что ты захочешь, испеку торт татен, буду заниматься йогой, рожать детей. Буду играть в гольф. Я отказываюсь быть демонической Бени де Карноэ, я буду «маленькой милой мадам Сомбревейр». Помоги мне, Патрик, и я стану такой, какую ты хочешь: я буду простой и нормальной».
У нее есть Патрик, и у нее есть Вивьян. И своему двойнику Вивьяну она рассказала то, что не могла рассказать своему будущему мужу Патрику. Эту историю про Бриека Керруэ.
Когда Вивьян вернулся с Реюньона, в один из вечеров она пришла к нему в мастерскую; они лежали на диване, как когда-то в хижине. Тут она и рассказала ему о встрече с Бриеком в «Присунике», и о той ночи, которую они провели в «Гермионе», и о том, что этот парень исчез и с тех пор не давал о себе знать. Затем она вынула из кармана помятую газету и тщательно расправила ее.
— Три дня тому назад я поехала в «Пирамиду» забрать босоножки, которые мне делали на заказ, китаец завернул их в эту страницу «Экспресса». Когда дома я развернула сверток, мне в глаза бросилась фотография Бриека. Вот, посмотри.
Под заголовком «СМЕРТЬ ОПАСНОГО ГАНГСТЕРА» были фотография коротко стриженного темноволосого молодого человека с милой улыбкой и текст заметки:
Некоторое время назад наша служба безопасности напала на след Франсуа Оверне, настоящее имя — Бриек Керруэ, 28 лет, гражданин Франции. Он разыскивался Интерполом и, по нашим сведениям, несколько месяцев назад прибыл на Маврикий. Во Франции этот опасный гангстер был признан виновным в десятке дерзких налетов, в основном на дорогие ювелирные магазины Парижа и Лазурного Берега. На его счету много побегов из различных тюрем, и, несмотря на ориентировку, которая была разослана на все пограничные посты и во все аэропорты, полиция потеряла его след. Но вчера вечером он был замечен в Порт-Луи, а к 11.30 после напряженной погони по Базару ему удалось оторваться от преследования. Он воспользовался машиной, водитель которой по неосторожности оставил ключи в замке зажигания. В 12.05 полиция настигла его на высоте Буа-Маршон по дороге в Памплемусс. Полицейские открыли по машине огонь. Раненному в руку бандиту все же удалось выбраться из машины и укрыться на тростниковом поле. Погоня продолжалась.
Необходимые предупреждения остались без ответа, и офицер полиции Анеруд Сибалук открыл огонь, целясь преступнику в ноги, но в момент выстрела тот неожиданно нагнулся, и пуля из смит-вессона попала ему в спину, причинив тяжелое ранение. По дороге в больницу гангстер умер.
— Это очень печально, — произнес Вивьян. — Я понимаю, ты…
— Да, — ответила Бени, — это действительно печально. Это больше чем просто печально. Но ты не заметил ничего особенного?
— Он был красивый, — отметил Вивьян.
— Нет, — перебила Бени, — я не об этом. Дата. Ты обратил внимание на дату в газете?
— Да, 12 октября…
— А сегодня конец декабря, Вивьян! Я провела с Бриеком ночь на 25 декабря! Через два с лишним месяца после его смерти!
Вивьян снова склонился над газетой.
— Это невозможно. Ты просто ошиблась, — заключил он.
Он взял кузину за руки и заговорил с ней мягко и терпеливо, как с дефективным ребенком, которому пытаются объяснить, что печенье следует класть в рот, а не запихивать в ухо.
— Хорошо, дорогая, просто ты прочла эту газету, тебя поразило лицо этого парня, все это произвело на тебя сильное впечатление. Потом тебе во сне привиделось, что ты провела с ним ночь…
— А это что, — воскликнула Бени, срывая с шеи платок, — это тоже привиделось мне? Ты видишь, что это?
— Да, — растерялся Вивьян.
— Это засос, вернее, то, что от него осталось. Не хочешь ли ты сказать, что я сама поставила себе засос на шее? Сегодня 31 декабря, Вивьян. Прошла всего неделя! Я клянусь, что это правда, и клянусь, я не сошла с ума! Эта история покоя мне не дает, уже два дня я пытаюсь понять, что же произошло. Я даже расследование провела: два человека должны были видеть меня с ним в «Присунике» — Лора Маньер, с ней я говорила, когда Бриек стоял рядом со мной, и твоя мать, она ждала, чтобы припарковаться на моем месте, когда я разговаривала с Бриеком. Я позвонила Лоре, но она уверяет, что никогда его не видела. А твоя мать послала меня ко всем чертям и сказала, что не обязана следить за моим поведением на улице и что нет, она не видела в тот день рядом со мной парня в белой рубашке. Но есть еще одна вещь, — таинственно произнесла она, — пещера!
Вивьян начал нервничать.
— Пещера Бриека, — продолжала она. — Я рассказала ему историю о кладе Шарлотты в Суйаке, а он в подарок рассказал мне о сокровище в пещере, которое дарит мне, при условии, что десять лет я не прикоснусь к нему, теперь я понимаю, почему он настаивал на этом! Ты знаешь эту пещеру в тростниках, на дороге Бо-Сонж?
