Ну что же, было еще не поздно, и он совсем не хотел, чтобы она смотрела, как он будет обыскивать хижину Мелайн в поисках драгоценностей.
И по выражению ее лица он видел, что она читает каждую его мысль. Клей сделал шаг навстречу, и Дейн вжалась в угол.
– Моя дорогая Дейн, у меня нет иного выхода.
– Я вижу по крайней мере один выход. Ты сейчас разворачиваешься и уходишь отсюда и никому не говоришь, что видел меня здесь.
– Но ведь ты-то расскажешь, что я был здесь. И, возможно, они сделают выводы. Понимаешь, Дейн, дорогая?
У нее ком встал в горле. Она закашлялась.
– Нет, я не скажу.
– Ну что же, я пришел искать сокровище, и это последнее место, где оно может быть. Я намерен его найти.
– Но только если я не найду его раньше, – раздался голос у Клея за спиной.
Он обернулся и замер.
– Похожие умы мыслят одинаково, – сказала Оливия и протиснулась в комнатку.
– Удивительно, не так ли? Ничего не изменилось. Сын, ты как-то плохо выглядишь. Неужели думаешь, что за тридцать лет я ни разу тут не была? Мой милый мальчик, я давно начала поиски. Что касается другого... Ну, Вернье всегда заботился о подобных деталях, не так ли, Клей? И ты тоже. Он очень хорошо знал, как выглядит хижина. О, вы удивлены, Дейн? Вам кажется, что все это вам снится? Я всегда знала, что у Селии кое-что есть. Я просто знаю это. Как Клей знал, что у Мелайн есть ответ на его вопрос, не так ли? Мне любопытно, что ты посулил ей за ее маленькую тайну и что она дала тебе взамен, если это что-то привело тебя сюда. Ах да, понимаю! Она тебе не сказала, и ты решил ее за это наказать. Да, вполне в твоем стиле. Мне и самой это знакомо. Селия оказалась несговорчивой и тоже любила дразнить. Я думаю, может, ты унаследовал склонность к убийству...
Оливия начала медленно ходить по комнате, притрагиваясь к тому, что видела. К стенам, к каменному очагу, к котелку, к стульям, к столу.
– Если мы найдем камни – мы с Клеем, – то будем свободны. Я смею сказать, мы оба покинем Бонтер и оставим имение в ваших с Флинтом руках. Тогда я смогу найти в жизни иной смысл, кроме как шить одежду для рабов, делать сандалии и писать в журналы – чем я занималась последние тридцать лет. Я должна найти свои драгоценности...
– Мама...
– Что она сказала тебе перед смертью?
– Я... Я не могу вспомнить целиком...
Оливия толкнула сына.
– Никчемный слабак, ты всегда таким был...
– Это была рифмовка, – в отчаянии хватая ее за руки, сказал Клей. – Что-то, чему Селия научила Мелайн в детстве и чего она не могла забыть, – что-то такое... Не ищи в банке, не ищи в поле... что оно сладкое приходит на стол...
Мать и сын одновременно подпрыгнули.
– Смотри под стульями!
Клей посмотрел.
– Под кроватью!
Он столкнул Дейн с кровати и залез под нее.
– В камине смотри!
! Посмотрел.
– Под потолком, где балки.
Клей схватил стул и начал щупать за балками. И на полке...
Он сделал это – за полками и под посудой, рассыпая муку, соль и сахар по всему полу.
– Ничего, черт побери, ничего!
И вот тогда с надрывом в голосе он сказал:
– А теперь, дорогая Дейн, тебе остается только умереть.
Глава 20
Найрин обошла хижину с обратной стороны. Она слышала голоса – мужской и женский, и у нее было предчувствие, что она напала на след.
Она подошла к двери, где в свете керосиновой лампы вполне ясно разглядела Клея Ратледжа и еще край женского платья. Вне сомнения, это была Дейн. Найрин затаилась и стала ждать, когда придет ее час.
Еще один шанс, еще одна возможность сделать Питера полноправным хозяином Монтелета.
Как удачно получается! Всего-то дел – зажечь огонь, и хижина загорится как миленькая. И, возможно, удастся избавиться от этого заносчивого типа и его любящей мамочки.
Найрин опустилась на колени, поискала спичку и чиркнула ею. И тут кто-то толкнул ее в спину, перевернул и вырвал спички.
– Черт тебя подери, шлюха, какого черта ты тут делаешь?
Она лежала тихо, как неживая.
– Я умираю...
– Я убью тебя...
– Питер...
– Не шевелитесь! – еще один голос, женский, знакомый, окрашенный гневом, донесся до них откуда-то сверху.
Питер перекатился на бок и напряг зрение.
– Вы обманщики! – дрожащий голос, безыскусный. Боже! То была Лидия. – Я могу убить вас!
– Лидия!
– Нет-нет, не шевелитесь! Особенно эта Тварь. Ей вообще лучше не дышать.
– Лидия...
– Ты хоть имеешь представление, что я для тебя сделала? Что я сделала для нас, Питер? Ты хоть знаешь, как давно я тебя люблю? И после этого ты возвращаешься и позволяешь этой Твари вцепиться в тебя когтями. И, Боже, тебе это нравится! О мой Бог...
Она плакала. Слезы текли по ее лицу, она обезумела от страданий.
– Ты знаешь? Ты хоть представляешь себе, Питер! Я не знала о Дейн. Мама написала мне письмо, сообщив, что Флинт вернулся и женился, и о том, что ты вернулся в Монтелет. И раз уж я гостила неподалеку, то решила, что мы увидим друг друга и... И тогда я подумала, что этот дурацкий уклад, эта ненависть между Темплтонами и Ратледжами, опять нам помешают. И еще я решила, что если Гарри Темплтон не будет стоять у нас на пути, то мы действительно сможем узнать друг друга поближе и я смогу – действительно смогу – любить тебя и ни о чем больше не думать..-.
– Лидия, – нежно сказал Питер.
– Ружье заряжено! Из этого ружья я убила Гарри. Я думала убить его утром, но он встал среди ночи... Мне повезло, не так ли? Никто меня не видел, никто не знал...
– Я не знал, – прошептал Питер.
– Я думала, ты догадаешься. Я думала, ты поймешь, как сильно я тебя люблю.
– Откуда я мог знать об этом? – Господи, она убила его отца...
Он чувствовал, что Найрин дрожит. Он слышал, как она выдохнула:
– Она сумасшедшая, она нас убьет...
Питер тоже это понимал и старался говорить с Лидией осторожно и ласково, не злить ее.
– Лидия...
– Я видела тебя с этой Тварью, Питер. И мне было по-настоящему больно. Теперь я никогда не смогу тебе поверить.
– Лидия...
– Здесь темно, но я вижу, где ты сейчас, Питер. Не шевелись. Я бы предпочла видеть тебя мертвым, чем с ней...
