Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
После паузы Федотов с нескрываемым ехидством процедил.
— Не терпится доложить… А то, что эту записку прочитают непосвященные лица, его не волнует.
Он помолчал и признался.
— Трудно стало работать, Михалыч!»
« …Такие дела, дружище!»
* * *
« …тайну создания комиссии, направленной в Берлин по линии ЦК, мне поведал в тюрьме бывший коллега по Второму управлению и Комитету информации.
Более анекдотический повод трудно было выдумать.
На одном из заседаний Политбюро Сталин вновь упомянул о Гессе. Упомянул случайно, безотносительно к проводимой операции, исключительно в качестве примера подлых приемов, которыми не брезгуют империалисты в борьбе со страной Советов. Как раз в те дни СССР разорвал дипломатические отношения с США, обвинив власти этой страны в том, что они насильно удерживают двух наших педагогов. * (сноска: Это случилось 25 августа 1948 года. США, в свою очередь, сообщили о том, что учителя решили остаться добровольно). Однако этого упоминания хватило, чтобы уже через пару недель в Берлин примчался Анисимов и начал копать по полной относительно провала операции «Ответный ход». А тут еще подвернулся донос на Закруткина, якобы спекулировавшего на «рейхстаговке».
Мне бы посмеяться, но в тюрьме обычно не до смеха. В чрезмерном усердии, лихорадочной активности, желании как можно скорее отрапортовать о достигнутых успехах, особенно мешающим профессиональной деятельности, таилась какая‑то необъяснимая загадка, будто бы появление Ротте не только навлекло пристальное внимание Führer der Welt к нашей несчастной родине, но и послужило таинственным приглашением вновь посетить Россию. Как известно, однажды он уже появлялся у нас. * (Сноска: смотри роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»)
Я согласен, версия не до конца провентилирована, не продумана в мелочах, но как объяснить обескураживающая ретивость Абакумова, не глупого, в общем‑то, человека, отважившегося нарушить запрет Петробыча насчет «близнецов».
« …меня больше не беспокоили. Никто не вызывал на ковер, не задавал наводящих вопросов.
Словно ничего и не было!
Все усилия Анисимов сосредоточил на проверке утверждения Закруткина, упорно стоявшего на своем – будто бы ношеный офицерский китель и несколько бутылок водки ему были нужны как повод для обеспечения конспиративной встречи на берлинской барахолке.
Для того чтобы вывести Первого на чистую воду, Анисимов решил провести контрольную закупку. С помощью двух солдат из комендантского взвода, которые собаку съели на такого рода мероприятиях, генерал–майор лично посетил злачное место. Для маскировки переоделся в штатский костюм и прихватил с собой кое–какие товары для обмена».
« …с гордостью сообщаю – проверка удалась на все сто. Закруткин действительно использовал водку и ношенное офицерское хламье для прикрытия. Другими словами, занимался спекуляций исключительно в служебных целях.. Этот вывод генерал–майор Анисимов подтвердил личным примером. Под стенами рейхстага ему повезло удачно выменять прекрасный сервиз на двенадцать персон известной фирмы «Голубые мечи», а также несколько ковров ручной работы.
* * *
« …в те дни я ночи не спал – столбил маршрут в Швейцарию, расставлял людей, готовил негласных сопровождающих. О каждой мелочи сообщал в Москву. Когда из Центра за подписью Павла Васильевича пришло добро, мы с Толиком отправились к менониту. Простились в подвале – вполне комфортабельном и уютном.
Немцы это умеют – обставлять жилое помещение красивыми вещами».
« … в точно назначенный срок я получил весточку от Шеелей. В телеграмме на имя Радке сообщалось, что барону и его супруге посчастливилось без приключений добраться до Берна, за что они выражают Хайнцу искреннюю благодарность. В пришедшем через несколько дней оперативном отчете командир группы сопровождения докладывал, что на швейцарской территории Вторые без труда оторвались от спутника из Пуллаха. Впрочем, тот особенно не переживал – комиссионные, которыми вознаградил его барон, оказались более чем щедрыми.
Алекс и Магди легализовались в Женеве и уже оттуда через Испанию махнули в Аргентину».
* * *
Из воспоминаний Н. М. Трущева:
« …В тюрьме у меня было время поразмыслить над причиной скоропостижного падения Абакумова и его визави Берии. После признания сокамерника, подтвердившего мою догадку насчет комиссии, цельная картина ожесточенной борьбы за власть, которая с каждым годом усиливалась в Кремле, – сложилась окончательно. Отсюда и оголтелые перехлесты с принятием самых невероятных решений.
На этой картине нашлось место и для Ротте!
Чем иначе можно было объяснить повышенный интерес товарища Абакумова к буржуазному богослову как не попыткой отыскать хотя бы какой‑нибудь – пусть даже самый дешевый! – компромат на своего бывшего начальника.
Логика в этом случае выстраивалась нехитрая.
Не знаю, как Виктору Семеновичу удалось получить конфиденциальную информацию о незаконном ввозе военного преступника на территорию Союза, однако среагировал он на нее на удивление быстро. Тут же бросился в ЦК и сумел организовать по этой линии пустейшую с точки зрения здравого смысла комиссию. Теперь я больше, чем уверен – целью Анисимова было выяснить на месте подноготную этой истории.
Бред, который Ротте нес на допросах, Абакумова не интересовал. Дело было вовсе не в Люцифере, а в тонюсенькой ниточке, потянув за которую можно было проникнуть в сердцевину заговора, который якобы сплетал или намеревался сплести вокруг нашего дорогого вождя товарищ в пенсне.
Другими словами, был бы заказ, а заговор найдется – эту нехитрую истину мне пришлось испытать на собственной шкуре, когда сразу после ареста «главного репрессионера страны» меня обвинили в сотрудничестве с английской разведкой.
Донос был составлен полковником ГРУ Закруткиным старшим и немедленно отправлен по инстанции.
Разобрались с доносом быстро – следователь предложил мне дать показания на Лаврентия «в том, что тот является английским шпионом», и «эту писульку», – он показал мне письмецо грушника, – «я порву на твоих глазах».
Я отказался и на десять лет отправился во Владимирку». * (сноска: М. Ишков. «Супердвое: убойный фактор». М. Изд–во «Вече». С. 213)
« …в конце сороковых у Виктора Семенович еще не хватало силенок, чтобы в открытую схватиться с человеком в пенсне, однако, по–видимому, готовиться к решающей схватке он начал загодя. И, думается, не без приказа сверху. Об этом можно судить по некоторым косвенным признакам.
В конце 40–х Берию по приезду на дачу Петробыча неожиданно начали обыскивать на предмет оружия. Такого рода проверки были психологически невыносимы для Лаврентия, к тому же это был серьезный удар по его репутации. Тогда же Абакумов арестовал ближайших сподвижников Берии, разбросанных по всей стране – например, министра госбезопасности Белоруссии Цанаву. Одновременно Рухадзе, в 1948 году назначенный Сталиным министром госбезопасности Грузии, активно приступил к сбору компромата по так называемому «мингрельскому делу», в котором самое серьезное внимание уделялось родственникам Берии. Когда Абакумов докладывал Петробычу о ходе следствия, тот постоянно напоминал: «Ищите большого мингрела».
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
