— Раздери меня бес! Клянусь бородой Единого — колдовство! — Рыцарь едва не подпрыгнул в седле.
Риккардо повернул голову.
Посреди заснеженного луга полыхал пожар. Пламя поднималось выше человеческого роста.
Карл! Пришла страшная догадка. Магия.
Риккардо сжал кулаки. Ему хотелось выть.
Значит, Хорхе рискнул и пошел против алькасарцев без мага, маг здесь, и он сжег Карла.
— Они останавливаются! Эти бакланы останавливаются, раздери меня медведь! Их же сейчас сомнут! — голос Франческо вернул его к жизни.
Граф Кардес видел, как клин замедляет движение и распадается. Расчет мага был точным. Лидер убит — паника. Ла Клава и Боскан не успевают привести строй в порядок.
— Есть, встали. — Маг освещал обстановку на поле битвы, поднятый на огромном осадном щите. — Сбились в одну кучу. Левый фланг оголен, правый — ослаб.
— Дай сигнал — сместить удары на фланги, центр — лишь держать их. Возьмем в кольцо, — скомандовал Агриппа, зная — победа близка.
Чертов маг еще раз доказал свою незаменимость, облегчив ему задачу и спасши жизнь сотням храбрых рыцарей. Жаль, он, Агриппа, сейчас не в первых рядах гвардии. Долг полководца — руководить.
В небе над полем битвы вспыхнули две красные стрелы, указывая командирам на изменение первоначальной диспозиции. Эту идею Хорхе подал Гийом два года назад, перед битвой с остийцами.
Риккардо видел стальную лаву королевских войск, стрелы в небе — направления удара. Видел и то, что полк Жофре не бежит, как сначала казалось, а заходит в тыл.
Предательство!
— Франческо, выводим конницу! Кундера и Ханрик, принимайте командование!
Переспрашивать не стали, всем и так было ясно — Жофре замыкал котел, в котором вот-вот окажутся их товарищи.
Пикейщики расступились, освобождая дорогу коннице резерва.
Красавчик всхрапнул недовольно, но с ходу перешел на рысь. Хороший конь.
Граф Кардес сжал зубы. Впереди предатель. Самый опасный враг. У Жофре тысяча. Тысяча рыцарей в голубых плащах. Столько же и у него. Но они с Франческо победят, иначе умрут Ла Клава и Боскан.
Риккардо снял с крепления у седла тяжелую секиру, вспомнив уроки Франческо. Щит он не взял, будет бить двумя руками.
Жофре разворачивал своих. Сквозь узкую прорезь забрала обзор плохой, но голубые плащи ни с чем нельзя было спутать.
Двадцать шагов. Десять.
— А-а! — закричал Риккардо, ударяя голубого рыцаря. Тот, отбив взмах секиры, пошатнулся. Франческо рядом, просто выбив своего врага из седла, помог — ударил по шее. Голубой упал.
Еще один. Риккардо даже и не попытался защититься, полагаясь на крепость доспехов. Плечо онемело, но ответный взмах секиры прорубил врагу шлем вместе с головой.
— Кардес! Король!
Секира опустилась на голову ни в чем не повинной лошади. Нечестно, противоречит рыцарским кодексам, но к черту правила! Раненая лошадь дернулась, противник раскрылся. Взмах секиры превратил плечо в сплошную рану, доспех не помог. Держится. Еще удар — шлем слетел. Окровавленное лицо. Что-то кричит. К черту! Секира расколола русую голову, как орех.
Кровь брызнула в забрало. Мгновение ничего не видно.
Удар. Еще один. Уже по нему. Доспех трещит, но держит.
— Сдохни! Умрите! — Граф Кардес не знал, кричал он это или лишь открывал рот.
Карл сгорел. Ла Клава и Боскан погибают.
— Сдохни, ублюдок!
Взмах. Еще один «голубой» валится с седла под лошадиные копыта.
— Жофре разбит. Его полк разорван в центре. — Маг спокоен, как будто бой его совсем не волнует.
Голос ледяной. Это бесит. Но Агриппа знает: чувства потом.
— Как фланги? — спрашивает он.
— Фланги? Мятежники бегут по всему фронту. В центре, правда, еще пытаются обороняться.
— Дай сигнал — освободить дорогу на Вильену. Пусть мятежники бегут — потом догоним и вздернем. Как там их пехота?
— Стоит. Расступается, пропуская бегущих рыцарей. Строй смешанный. Пики и арбалеты. Скайцы и кардесцы. Будет много крови.
— Их крови. Путь центр расступится. Ввожу резервы! — Агриппа дал знак командирам, и запасные сотни вильенцев и саттинцев пошли в бой.
Полководец знал: эти особенно злы на кардесскую пехоту — разотрут ее в порошок.
Мартин Гейнс, арбалетчик, участвовал в трех военных кампаниях, поэтому знал: если дрогнут — их сомнут.
Они стояли в четыре ряда, защищенные спереди рогатками, с флангов пикейщиками.
Два ряда перезаряжали, два стреляли. Один стоя. Другой с колена.
— Господи, не оставь нас — слуг твоих грешных, — он, как и все товарищи, громко читает слова древней скайской молитвы.
Промахнуться невозможно. Сплошная стена из брони неотвратимо мчится на них, грозя острыми жалами копий.
Залп. Падают лошади и всадники.
— Защити, охрани и помоги убить всех врагов! — дружно щелкают арбалеты.
Залп. Конники падают, их топчут свои же, но они все ближе и ближе.
Залп.
— Расступитесь. Живее! Мать вашу! — Граф Кардес грудью коня расталкивал своих кардесских пикейщиков.
Избитая конница бежит, нещадно коля лошадей кинжалами в крупы.
Успеть. Оказаться по ту сторону стены пик, прежде чем на нее обрушится удар свежих сотен Агриппы д'Обинье.
Риккардо видел: рыцари короля все ближе и ближе. Последние союзники проскакивают сквозь импровизированные ворота в живой стене.
— Сомкнуть ряды. Пики товьсь! Держись, Кардес! — командовал он, отсекая товарищей: тех, кто не успел, чей конь оказался ранен или слаб.
Он не бог.
«Короли» все ближе и ближе. Земля дрожит. Черно-желтые плащи гвардейцев, голубые жофревцев, траурные — напоминающие о мести — вильенцев и саттинцев. Стальная лава. Ударит, сметет, растопчет, изрубит.
Навстречу им взметнулся лес пик, слепя рыцарей тысячами блестящих на солнце наконечников. Арбалетчики били до последнего, отступая за пикейщиков. Паасины стреляли из-за строя, поверх голов.
Риккардо, возвышался на коне сразу позади своих кардесцев. Франческо в это время собирал уцелевших рыцарей в кулак, чтобы ударить во фланг «королям».
Надо было отступать в лагерь, за линию сцепленных повозок, мелькнула запоздалая мысль. Поздно.
— Кардес! Стоим! А-а!
— Король! Вильена! За Анну! Убивай!
Рыцари врезались в строй. Копья их первых рядов — наиболее защищенных рот — разили без жалости. У пикейщиков нет щитов. Лошади хоть и умерили бег перед стеной пик, но все же просто растоптали первые ряды солдат.
