– Что ж, – подвел итог Семен, – давай соединять детали в конструкцию. Может быть, получится то, что у нас называли «горн». Вот только боюсь, что ковать железо ты научишься быстрее, чем я орудовать этой твоей «дулкой».
Конструкция соединилась. И заработала. И…
То, что проделывали следующие несколько дней Семен и Головастик, наверное, вызвало бы гомерический хохот не только у мастеровых ХХ века, но и у кузнецов древних ассирийцев. Ни тех ни других, конечно, поблизости не было – рядом вообще не было зрителей. Люди понимали: на берегу два чудика творят какую-то новую магию с огнем и камнем, а магия, особенно новая, это такое дело… В общем, даже детям, которым можно все, туда лучше не подходить.
…Полуторакилограммовый кусок металла Семен сформовал в виде этакой короткой толстой колбаски. Потом превратил ее в брусок – почти в параллелепипед. Края этого бруска стал утончать и растягивать в обе стороны, стараясь, чтобы они не расширялись. Затем стал сгибать их друг к другу, пытаясь организовать нечто вроде обуха…
Деревянные захваты на такой крупной поковке сгорали мгновенно. Пришлось сооружать костяные – делать их было труднее, а хватало не намного дольше. Несколько попыток изготовить каменную кувалду успехом не увенчались – нужно было сверлить камень, а это целая история. Так что при работе приходилось обматывать правую руку полосами шкуры – от жара они коробились, паленая шерсть мерзко воняла…
Все ясней и отчетливей понимал Семен, почему люди десятки тысяч лет обходились без ЭТОГО. Понимал, но остановиться уже не мог. Наверное, в нем действительно поселился бес – тот самый, который заставлял полководцев завоевывать ненужные им страны или дельцов-капиталистов неустанно множить свои капиталы, которые им не суждено истратить. Охота, как говорится, пуще неволи… Впрочем, возможно, инопланетянин Нит-Потим был прав: он, Васильев Семен Николаевич, является творческой личностью. А это, как известно, неизлечимо.
…Внешне изделие мало напоминало молоток или кувалду. Но его уже можно было насадить на рукоятку и работать им КАК молотком или кувалдой. Отмечать победу Семен не стал, так как к этому времени окончательно выяснилось, что для работы с металлом одного молотка недостаточно. И он закинул в «горн» новый кусок металла…
Прошло три дня, прежде чем бесформенные куски превратились в две поковки толщиной с мизинец и длиной сантиметров сорок. И еще день, прежде чем они соединились вместе. А потом Семен извлек из воды то, что получилось, задрал лицо к небу и испустил вопль победителя: «А-Р-Р-А! Я сделал это!» В руках у него было нечто, отдаленно напоминающее кузнечные клещи-зажимы.
Со всеми этими криками Семен упустил редкое зрелище: рядом с ним стоял Головастик и… улыбался!
Как вскоре выяснилось, занятый своими «грязными» делами, Семен упустил еще кое-что интересное. Причем для остального населения поселка это уже почти перестало быть интересным – привыкли. А вот Семен стоял как дурак с отвисшей челюстью и смотрел, не веря своим глазам: по тренировочной тропе бежала короткая вереница женщин и девочек. Впереди бодро шлепала мокасинами его Сухая Ветка. Кроме обуви, на ней имелся лифчик с бретельками через плечи, так что считать ее совсем уж голой было нельзя. Остальные выглядели не лучше… Точнее, значительно хуже – особенно крупногабаритная матрона, бегущая последней.
Глаза у Ветки вновь тихо сияли, и Семен решил скандала не устраивать.
– Эдак ты скоро и палицу попросишь себе сделать?
– Ой, а мне можно? Правда?!
«Опять влип», – догадался Семен.
Весна уже почти перетекла в лето, когда Семен решил, что пора: сколько, как говорится, водки ни пей, а драться все равно надо. И поставил в известность об этом руководство племени. Руководство обрадовалось, поскольку любило развлечения.
Впрочем, развлечения любили все, так что вокруг Костра Совета народ начал кучковаться с раннего утра. Никакого общего сбора, конечно, никто не объявлял, но у большинства охотников в этот день почему-то нашлись срочные дела в поселке, а те, которые на охоту все-таки вышли, быстренько и вернулись, волоча на копьях невыпотрошенную тушу небольшого оленя. Они ее даже не донесли до места разделки, а свалили посреди «зрительного зала», торопясь занять удобные места. Идя навстречу пожеланиям трудящихся, Медведь отменил тренировку и разрешил подросткам присутствовать. Чувствительная к настроениям людей мамонтиха Варя тоже пришла и бродила вокруг, принимая хоботом подачки от людей и бесцеремонно роняя комья помета. Старейшинам это не понравилось, и они решили, что она еще слишком мала для знакомства с новой человеческой магией – ей, наверное, вредно. Мамонтиху удалили, что сильно опечалило малышню – они рассчитывали наблюдать происходящее с ее спины, поскольку на плечах у Эрека могут поместиться только двое.
Готовился Семен вдумчиво и тщательно. Вот только помыться и одежду почистить забыл…
– Хорош! – восхитился Медведь.
– Красавец! – поддержал его Кижуч. – Сразу видно: наколдовался человек так, что дальше некуда.
– Рубаху тебе новую надо, – посочувствовал вождь. – Надо будет бабам сказать, чтоб сшили.
Полного представления о своей внешности Семен составить, конечно, не мог – зеркал в этом мире не было, а отражение в луже толком не рассмотришь. По его представлениям значительная часть растительности на его лице была опалена, а кожа, скорее всего, была такой же, как на руках, то есть черной.
– Скажи, скажи, – поддакнул вождю Медведь. – Пусть шьют. Его-то Ветке этим заниматься некогда – она в мужика решила превратиться.
– Да уж! – согласился Кижуч. – Скоро, наверное, в твоей команде будет пополнение: хьюгг есть, пангир есть, только парочки баб не хватает!
– А что, – ухмыльнулся Медведь. – Я приму – пусть телесами потрясут! Представляешь: нападут на нас, скажем, охотники за головами… Они, значит, нападают, а мы на них выпускаем ударный отряд баб. Они ка-ак завизжат!
– Кто, охотники?
– Бабы, конечно. Завизжат – и давай их титьками мутузить!
– Страшное дело! – признал Кижуч. – И опасное – как бы нам самим не досталось. Что-то на это вождь скажет?
– Ну, что… – замялся под взглядами старейшин Бизон. – Воинов у нас мало совсем… Если война… Опасно, конечно… Но моя Нгула хочет… И Тарга… Только они бегать еще не научились. Зато, когда поссорятся, дерутся здорово – смотреть приятно! Так что, наверное, нужно попробовать.
– Что он говорит?! – вскинулся Медведь – Шуток не понимает?!
– Сам виноват, – пожал плечами Кижуч. – Теперь ты никуда не денешься.
Толпа вокруг слушала, затаив дыхание, – начало спектакля было многообещающим.
– Это все из-за Ветки! – буркнул Медведь. – Пригрели волчицу!
– Вообще-то, она из рода Тигра, – поправил Кижуч. – Тигрица, значит.
Старейшина погладил плешь на макушке, посмотрел в небо, вздохнул и обратился к слушателям:
