Книга Страж порталов - Владимир Лосев

…Многое стирается из памяти – именно из того, что мне нужно сейчас, чтобы подготовить замок к долгому ожиданию тебя. Я хочу сделать так, чтобы никто и никогда не смог войти в него. Защита должна остановить тех, кто придет сюда со злыми намерениями: остановить, отпугнуть, а если не уберутся – убить. Не хотелось бы, чтобы мой замок стал самым зловещим местом этого мира, но иначе нельзя.

Маги, колдуны, ведьмы – все будут убиты, если попытаются проникнуть сюда. Я не собираюсь отдавать в их руки силу, которая способна изменить жизнь во всех мирах. Слишком хорошо я знаю их, чтобы верить в то, что они используют эту силу во благо, а не во зло.

Мои ухищрения не опасны лишь для тебя: ты – часть меня, хотя, возможно, и совсем маленькая. Я верю в твой разум, в твою душу, способную различить, что хорошо для простых людей, а что плохо.

Не исключаю, что моя вера наивна и что ты совсем не такой, каким я тебя представляю… Тогда знай: замок взорвется, разрушится вместе с тобой, и память о нем исчезнет навеки. Это обязательно случится, если ты – мой потомок – попытаешься использовать силу замка во зло.

Тебя интересует, как замок определит, зло ты творишь или добро?

Сложный вопрос… Как сумел, я научил мой замок различать одно от другого. Чтобы ты понял принцип, отвечу так: вслушивайся в себя! Мы, маги, всегда знаем, что хорошо, а что не очень. То есть не мы, а наши души…

* * *

От невыносимой боли Кот и проснулся. Мрачно огляделся: солнце еще не взошло, хотя уже понемногу светало. Связанные руки свело судорогой, и Кот едва сдерживался, чтобы не застонать. Мерлон, охранявший его, дремал; спал и арбалетчик. Остальные мерлоны расположились вокруг погасшего костра. Лишь колдун лежал чуть в стороне – почти у самых ворот замка.

Кот вздохнул и снова закрыл глаза. Глубоко и часто задышал, поскорее переводя себя в транс, в котором боль почти не тревожила. Неожиданно он почувствовал близость Ивины. Она, похоже, спала. Он мысленно погладил ее по голове, ощутив, что она и во сне беспокоится за него.

Кот выругался. Часовой недовольно взглянул на него.

– Почему не спишь? – спросил он.

– Руки болят, – пожаловался Кот. – Развяжи, иначе до утра отвалятся.

Мерлон посмотрел в ту сторону, где спал Мерник, и сказал:

– Обещаешь, что не сбежишь?

– Обещать не буду, – ответил Кот, – но сейчас, даже если очень захочу, ничего не получится: руки онемели.

– Я развяжу тебя, – кивнул мерлон, – но лучше и не пытайся – иначе придется убить тебя, а это может не понравиться колдуну.

Он развязал веревки, и Кот принялся растирать руки. Боль становилась все более острой по мере того, как кровь поступала в мышцы. Чтобы не закричать, Кот опять закрыл глаза, глубоко и часто задышал.

…На этот раз он ощутил замок и огромную магическую энергию, наполнявшую его. Средоточием энергии была тумба с вставленным в нее ключом. Ему даже показалось, что энергия замка пульсирует в том же ритме, что и кровь в его жилах.

От тумбы шло слабое свечение. Виден был сложный рисунок, появившийся под воздействием магии колдуна. Стены зала тоже светились, как и пустые ниши, по которым бежали синеватые линии…

Он вздохнул и открыл глаза. Боль в мышцах рук стала вполне переносимой. Он подвигал руками, внимательно разглядывая лагерь. Солнце уже взошло. Мерлоны проснулись, разожгли костер и теперь готовили на огне тушку небольшого животного, убитого кем-то из арбалетчиков. Колдун обмазывал свою опухшую руку очередной мазью, кривясь от боли.

– Проснулся? – спросил он, взглянув на Кота.

– Да… – Кот приподнялся и сел.

Мерлон, охранявший его. сразу схватился за кинжал, а арбалетчик, сидевший чуть в стороне, взял узника на прицел.

– Тогда вставай, – велел колдун, – Пора идти в замок. Открывай ворота.

– Не думаю; что мне удастся это сделать, – произнес Кот. – Камень-то – тю-тю!

– Если хочешь жить, откроешь и без него! – поморщился колдун. – И не испытывай мое терпение – мне слишком больно, чтобы препираться с тобою.

– А ты залечи свою руку магией, – предложил Кот. – Ты же хороший маг.

– Моя боль – магического происхождения, – хмуро пояснил колдун. – Стал бы я мучиться, если бы мог ее снять!.. Открывай ворота, иначе на себе убедишься в том, что я сильный маг!

Кот встал и подошел к воротам. Мерлоны тут же окружили его, бросив почти готовое жаркое.

Кот вздохнул, осторожно протянул руку к матовой металлической пластине и почувствовал легкое покалывание в пальцах. Без всякой надежды вложил руку в углубление, не сомневаясь, что ворота не шелохнутся. Но в них что-то щелкнуло, и они стали открываться.

– Вперед! – скомандовал колдун, мрачно наблюдающий за ним.

Мерлоны втолкнули Кота внутрь и вошли следом. Колдун был одним из последних. Охнув от боли, указал Коту на знакомую дверь.

– Давай! – приказал он. – Раз открылись ворота, откроются и двери.

– Почему ты так думаешь? – полюбопытствовал Кот, с опаской глядя на сетку. Он помнил о том, как погиб мерлон-взломщик.

– Потому что магические предметы – в замке, – проговорил колдун. – Замок ожил. Неужели не чувствуешь?

Он видит и чувствует тебя, и ему не нужно подтверждение, что ты – это ты.

– Я попробую, – кивнул Кот и, осторожно поднявшись по лестнице, подошел к дверям. Он даже не успел протянуть руку, как они стали открываться перед ним.

– Вот видишь, – буркнул колдун, – я не ошибся: ты действительно несешь в себе кровь мага, который все это построил. Замок признал тебя своим. Думаю, сегодня все у нас получится.

Мерлоны, окружив Кота, вошли в круглый зал. Два арбалетчика изготовились к стрельбе в коридоре.

– Ну, открывай порталы! – скомандовал колдун.

– Как? – хмуро спросил Кот. – Даже у тебя ничего не получилось!

Колдун подтолкнул его к тумбе и показал на контур ладони, прорисованный синими искрящимися линиями.

– Вложи свою руку! – приказал он.

– Ты уже пытался это сделать вчера! – Кот с мрачной усмешкой кивнул на опухшую руку колдуна. – Я видел, чем все закончилось.

– Ошибся – вот и страдаю. Ты – другой, у тебя все по-другому! – пробурчал колдун, отступая назад. Арбалетчики подняли арбалеты. – Вкладывай руку, или получишь пару стрел в грудь!

– Ты умеешь убеждать, – фыркнул Кот и положил ладонь на тумбу. Он почувствовал слабое покалывание, и вдруг темные ниши замерцали радужными цветами.