– Здорово. «Веселые картинки» для домохозяек. Они это любят как острую приправу к невкусному обеду. Только, как и любая страшилка, абсолютно неубедительно.
– Это не страшилка, а один из потенциальных аттракционов Дримлэнда, орбитального парка развлечений, пока находящегося в точке server.joy. Этот ящик Пандоры начинен запредельными технологиями, и далеко не все из них предназначены лишь для услаждения космических туристов. Скоро Дримлэнд сойдет со своей орбиты и развалится на мелкие кусочки в земной атмосфере, над одной шестой частью суши с названием кратким Русь. Вандерваальсовые движки плюс стайный распределенный интеллект, этого достаточно, чтобы из умной пыли вскорости образовалось два золевых слоя, два боевых облака, состоящих из процессоров, актуаторов, трансляторов, излучателей, реакторов. Естественно, все – в формате «нано» или «микро». Один слой останется в атмосфере. Другой постепенно достигнет поверхности Земли. Частицы в обоих слоях будут жрать энергию и самокопироваться. Это открытые системы, для которых годится все – энергия солнца, ветра, органического распада... Потом невидимый сервер скажет: «Да будет дисперсная структура», – и оба слоя начнут коагулировать и порождать автоволновые процессы. Вихри-ревербераторы будут бушевать над Россией часами, днями, неделями...
– Ну-ну, заливай дальше. Я не против, хотя обычно девушки больше двух минут на отвлеченные темы не говорят.
Мири раскрыла рот, словно собираясь что-то сказать, но он так и остался полуоткрытым, показывая крупные идеально сахарные зубы. С таким видом рекламируют нижнее белье или еще что похуже. У Мири показался на руке небольшой комочек.
– Это – оттуда, из Дримлэнда. Возьми попользуйся.
Не сдрейфил я. И зря. Отважно взял эту штуку. Но в тот момент, когда я взял, комочек вошел внутрь меня. И исчез. Эта дрянь оказалась внутри меня без каких-либо надрезов, ран и пролития крови. И более того, она перемещалась внутри меня. Я видел словно бы стайку червей, которые ползли под поверхностью моей кожи к плечу.
– Эта штука приобретает любую форму, имитирует любое агрегатное состояние, синтезирует любые углеводороды и потребляет любую энергию. За тридцать секунд она уже сожрала четверть стакана твоей крови. Ладно, я пошла. А ты подумай на досуге о том, что я тебе сказала.
– Стой, стой, стой. Я верю. У меня в запасе не так уж много крови, вокруг же одни вампиры.
Мири лениво протянула руку и вытянула у меня весь этот комочек в районе бицепса. Причем выходил он тонкими ниточками и только на ладони у девушки скатался в фигурку Микки-Мауса, раза в два побольше, чем начальный комочек.
– Коснись пальцем, не бойся, я его деактивировала.
Я не без опаски коснулся животика Микки-Мауса, и он представился, раскрыв небольшой виртуок, похожий на вход в мышиную норку: «Интеллоплант ТМ. Вегетант ТМ. Собственность холдинга „Зазеркалье“. Опытный образец, коммерческому распространению не подлежит».
– Представляешь, что эта гадость может натворить, если попадет на Землю?
– А почему она должна попадать на Землю? Думаю, что «Омеге» этого не надо. Это не надо даже киберказакам и поморам-хардкорам из повстанческих районов. Им достаточно биокомпьютеров, которые жрут шишки, и коллоидных матсборщиков, производящих кашу из дерьма.
– Это нужно новой силе, которая взросла под крышкой виртуального проекта «мистер Грамматиков». Ее можно назвать античеловеческой и сверхчеловеческой.
Голос Мири был прямо как у Кассандры. Это она вслед за Негром про Симулакра рассказывает, что ли? Только ее байка еще страшнее.
– Я не очень верю в самостийного искина с повадками антихриста.
– И я раньше не верила. Пока не узнала, что Дримлэнд – это его вотчина. А вначале все было, наверное, разумно и подконтрольно. В рамках передового виртуального проекта «Омега» создала рабочего симулакра, чтобы морочить голову прессе и так далее. Кто ж мог знать, что ему так понравится твоя биография и твои фамилия-имя-отчество, и он захочет присвоить твое тело. Наверное, в этом нет ничего личного. Просто, имея тело, удобнее заниматься бизнесом и контролировать активы на десятки миллиардов долларов. А «Омега» не может всенародно объявить, что символ пострусской эпохи и восходящая звезда демократии миллиардер Грамматиков – это всего лишь мимоид, за которым стоит неподконтрольный искин.
Сильный ход сделала девушка, ничего не скажешь. И убедительный. Нет ни одного человека на Земле, который не захотел бы раздавить своего темного двойника, да так, чтобы тот хрустнул и брызнул.
– Господа подпольщики, что вы от меня хотите? Чисто конкретно.
Вместо ответа раздался стук в дверь. Как будто нельзя позвонить.
– Нина, открывай в натуре. Нинка, не шути со мной.
Блин, да это ж никакой не робостюард, а натуральный старпом Зайтсеф: два метра роста, отличная боевая и политическая подготовка, сто килограммов мышц – такой способен колоть орехи задницей.
– Открывай, если требуют, – распорядилась Мириам.
Легко сказать. Да у Зайтсефа в голове только разборки на ковбойский лад – кулаком в челюсть.
– А он не это?..
– Он именно это... – подтвердила Мири. И улыбается, будто за дверью комарик пищит.
– Но он...
– С тобой тоже нельзя шутить, – подначила меня напарница. – Ты же контуженый. Ветеран кулинарных войск. И псих вдобавок, у тебя справка есть.
«Политика политикой, а рубаться треба», – как говорил один екатерининский генерал.
Я подошел к двери и касанием пальца снял блокировку замка. Затем шагнул вправо, вполне машинально, и открывающаяся дверь прикрыла меня. Я увидел широкую спину протопавшего вперед Зайтсефа. Сделал шаг за ним. Он смотрел не на меня, а на Мири и на распростертую Нину.
– Salut, le mignon. Comment ca va? – непринужденно поприветствовала черная девушка.
– Какого черта?.. – начал он, и в этот момент я обрушил подносик, на котором стояли бокалы и стопки, на голову старпома.
Космический волк зашатался под звон хрусталя, но не упал. В самом деле, атлеты – это вам не алкаши, и голова у них не в пример крепче.
– У тебя что, нет другого оружия, кретин? – зашипела Мири. И тогда я направил кусари в основание черепа господина Зайтсефа. Вовремя направил; могучий офицер уже оборачивался, чтобы достать своим длинным хуком мою слабую челюсть. Старпом рухнул практически плашмя. Он опрокинулся, как свергнутый памятник, когда голубая змейка обвила ствол его головного мозга и куснула в мозжечок. Однако быстрая эфиопка в последний момент не дала господину офицеру брякнуться башкой об ковер.
– Что теперь делать? – беспомощно спросил я.
– Продолжать. Раз мистер офицер в нокауте, значит, половину работы ты уже сделал. Мы тоже не сидели сложа руки и хакнули систему управления круизным движением. А внести ошибку в работу навигационной рубки лайнера – это уже задание для зайчика Зайтсефа, которого мы сейчас начиним своим психокодом. Когда оба фактора соединятся, лайнер сделает то, что нам надо...
