Книга Холодные объятия - Дженнифер Арментроут

Как только миссис Клео вошла в класс биологии, включила проектор и погасила свет, Бэмби решила, что ей неуютно так долго обвиваться вокруг моей талии.

На редкость шустрая демоническая змея-татуировка не любила подолгу задерживаться на одном месте, тем более во время нудной лекции по пищевым цепочкам. Я замерла, подавляя желание истерически захихикать, когда Бэмби, скользнув по моему животу, проползла между грудей и положила ромбовидную голову мне на плечо.

Все это время Стейси таращилась на меня, удивленно вскинув брови. Я натянуто улыбнулась, зная, что Бэмби так просто не угомонится. То ли еще будет. Она высунула язычок, щекоча мне шею.

Я зажала рот рукой, скрывая смешок, и заерзала на стуле.

– Ты что, под кайфом? – понизив голос, спросила Стейси и смахнула густую челку с темных глаз. – Или у меня левая сиська вывалилась наружу? Как лучшая подруга, ты обязана сказать мне правду.

Хоть я и знала, что ее грудь надежно спрятана под свитером, или, по крайней мере, надеялась на это, поскольку из такого глубокого выреза не грех чему-то и вывалиться, мой взгляд машинально скользнул к ее бюсту, и я опустила руку.

– С твоей сиськой все в порядке. Я просто… нервничаю.

Она сморщила нос и отвернулась к доске. Глубоко вздохнув, я молилась о том, чтобы Бэмби оставалась на облюбованном плече до конца урока. С тех пор как она поселилась на моей коже, я стала довольно дерганой, как будто страдала от тяжелой формы нервного тика. И когда ты дергаешься каждые пять секунд, от тебя тоже начинают шарахаться. К счастью, на улице заметно похолодало – приближался День благодарения, – и я могла прятать Бэмби под водолазками и длинными рукавами.

Во всяком случае, пока она хотя бы не переползла мне на лицо. Что с удовольствием проделывала всякий раз, когда рядом оказывался Зейн, красавец Страж, представитель расы существ, которые при желании принимают человеческий облик, но их истинная сущность – это то, что люди называют горгульями. Стражи должны были защищать человечество, охотились на демонов по ночам… и даже днем. Я выросла вместе с Зейном и с самого детства была влюблена в него.

Бэмби шевельнулась, пощекотав мне хвостом живот.

Я до сих пор не могла понять, как Рот справлялся с тем, что Бэмби постоянно ползала по его телу.

У меня перехватило дыхание, когда острая боль разлилась глубоко в груди. Рука сама потянулась к кольцу с треснувшим камнем, которое я носила на цепочке – на нем сохранилась кровь моей матери, той самой Лилит[1]. Ощущение холодного металла в стиснутых пальцах успокаивало. И дело было вовсе не в кровных узах, поскольку я никогда не чувствовала родства с матерью; просто это кольцо вместе с Бэмби оставалось единственной ниточкой, связывающей меня с Астаротом, Кронпринцем Ада, который совершил самый не демонический поступок.

Я потерял себя в тот момент, когда встретил тебя.

Рот пожертвовал собой, когда удержал ублюдка Паймона, вознамерившегося спустить с привязи самую отвратительную расу демонов, в той самой дьявольской ловушке, которая отправляет пленников в Ад. Зейн пытался сам одолеть Паймона, но Рот… он занял место Зейна.

И сгинул в пучине Ада.

Наклонившись вперед, я оперлась локтями на прохладную парту, даже не пытаясь вслушиваться в то, что там бубнит миссис Клео. Слезы обожгли гортань, когда я уставилась на спинку впереди стоящего стула, который когда-то занимал Рот. Я закрыла глаза.

Две недели. Без малого триста тридцать шесть часов прошло с той ночи в старом спортзале, но легче не становилось, ни на мгновение. Сердце все так же разрывалось от боли, словно все случилось только что, и я сомневалась в том, что через месяц и даже год что-нибудь изменится.

И труднее всего давалась ложь. Стейси и Сэм засыпали меня вопросами о том, куда подевался Рот. Он так и не вернулся в школу после той ночи, когда мы отыскали «Малый ключ Соломона» (древнюю книгу, из которой я могла узнать все о своей матери), которая потом попала в руки Эббота (главы клана Стражей Округа Колумбия, удочерившего меня в детстве). Постепенно их любопытство угасало, а мой перечень секретов пополнился еще одним.

Несмотря на нашу дружбу, никто из них не знал, что я – полудемон-полустраж. Как не догадывался и о том, что Рот вовсе не заболел мононуклеозом[2]и не сменил школу. Хотя иногда мне и самой хотелось верить в то, что он учится в другой школе, а не оказался там, куда его отправили.

В груди жгло все сильнее, и в жилах медленно закипала кровь. Желание забрать чью-то душу – проклятье, унаследованное от матери, – за эти пару недель тоже никуда не исчезло. Более того, оно как будто усилилось. Именно из-за своей способности вытягивать душу из любого существа, ею обладавшего, я и не смела приблизиться ни к одному из парней.

Пока в моей жизни не появился Рот.

Поскольку он оказался демоном, досадная проблема души исчезла сама собой. У демонов, как известно, нет души. И, в отличие от Эббота и почти всех остальных членов клана Стражей, включая даже Зейна, Рота ничуть не смущала моя дурная родословная. Он просто… принял меня такой, какая я есть.

Вытирая глаза ладонями, я закусила щеку. Когда в квартире Рота я нашла свою починенную и начищенную цепочку – ее порвал напавший на меня Петр, один из Стражей, мой сводный брат, – во мне зажглась надежда, что Рот все-таки не угодил в чертоги Ада, что ему как-то удалось сбежать. Но с каждым прожитым днем эта надежда угасала, как свеча.

Я ничуть не сомневалась в том, что, если бы Рот мог вернуться ко мне, он бы уже это сделал, так значит…

В груди защемило, я открыла глаза и медленно выдохнула. Классная комната выглядела чуть размытой сквозь пелену непролитых слез. Я поморгала, откидываясь на спинку стула. Мелькавшие на экране слайды казались полной бессмыслицей. Что-то связанное с кругом жизни? Хотя нет, это из мультика «Король Лев»[3]. Все шло к тому, что биологию я завалю. Решив, что стоит хотя бы попытаться делать записи, я схватила авторучку и…

Где-то впереди душераздирающе заскрежетали по полу металлические ножки стула. Парень, как ошпаренный, вскочил со стула, слабое желтое свечение – его аура – окутывало его. Только я могла ее видеть, но она как будто подрагивала, то вспыхивая, то угасая. Я обладала уникальной способностью различать человеческие ауры – отражения души, – и для меня это обычное дело. Ауры бывают самых разных цветов, зачастую сочетая в себе сразу несколько оттенков, но никогда еще мне не приходилось видеть таких вибраций. Я огляделась по сторонам, и в глазах зарябила мерцающая мозаика бликов.