Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Лишь через секунду я понял, что за щелчок вывел меня из транса: мои собственные пальцы вдарили по клавишам. Таймер показывал 07:00:03. Калейдоскоп на экране остановился.
Следующим щелчком я запустил трансляцию, а потом снова нажал на Start в уголке диоксидного окна. Пестрый ковер снова ожил. Но я знал, что теперь он крутится обратно — сворачивается.
И это видит вся Сеть.
Ну нет, не вся, конечно… Кто-то просто спит. А кто-то возмущается, что в его тачку влезло нечто чужое, чего он не заказывал, чего нет в программе, что прервало ему приятный интерактив и грозит разбить привычные модели Сети — зеркало для подтверждения того, что ты в порядке, и окно для подтверждения того, что в порядке мир.
Но есть и другие — кто удивляется этой тонкой полоске странного света из-за чуть приоткрывшейся двери. Кто смотрит и записывает, и тоже пробивается сквозь пелену. И пересылает запись дальше…
Однако главная мысль, владевшая мной сейчас, касалась совсем другого. Тормоз! Она совершенно права! Как же я мог не заметить, что происходит! Голос Малютки Джона и его драчливые ухватки, передавшиеся мне во время ночных столкновений. Проснувшийся во мне монах Тук, который не разрешил разрушить веру Жигана. И наконец, Робин, вылетевший из кокона моих прогнивших принципов и сомнений во время беседы с Чарли.
Спрятанные до времени, не востребованные жизнью части моего «я», когда-то они потихоньку выбрались в мир виртуальными куклами, чтобы теперь вернуться и снова собраться в одном доме.
Но у этого дома есть четвертый угол, в этом квартете есть четвертый инструмент. Как я мог забыть флейту, забыть ту девочку, которая собрала вместе Железного Дровосека, Страшилу и Льва! Ее лицо на Луне, ее незаконченная сказка — как я мог поверить, что ее больше нет?! Тормоз, да и только.
Я быстро открыл еще одно «окошко» рядом с диоксидной мандалой и набрал адрес Мэриан.
поиск узла…
Что ж, теперь можно и подождать. Разноцветный ковер диоксида уменьшался. В углах окошка появилось черное незанятое поле, картинка продолжала стягиваться в центр.
узел найден… переадресация… поиск следующего узла…
Я ощутил, как болят плечи и шея, и как легкая судорога пробегает по правой кисти, зависшей над клавиатурой лаптопа. Но холодный порыв ветра из чердачных окон-бойниц заставил вздрогнуть еще сильнее. Я подошел к ближайшей бойнице. На улице начался дождь.
узел найден… переадресация… поиск следующего узла…
Высунувшись наружу, я подставил лицо дождю. Каждая капля вызывала внутри, в темноте закрытых глаз тихую, прохладную вспышку света. Вспышки сливались, разгоняя тьму, смывая усталость и возвращая меня куда-то, где я не был так давно, что даже забыл, как был там.
узел найден… установка канала связи…
С мокрой головой я стоял у бойницы и глядел на город. В утренних сумерках сквозь стрелы дождя кое-где виднелись еще пятна вывесок и реклам, но ливень вдарил сильнее, и густая хрустальная занавесь, словно огромный оптический фильтр, скрыла от меня все. Некоторое время я слушал, как капли барабанят по подоконникам, а потом начал потихоньку напевать под этот неровный ритм первое, что вспомнилось:
Дождь
выстроил стены воды,
он запер двери в домах, он прятал чьи-то следы…
Когда я обернулся к экрану «соньки», мандала уже превратилась в небольшой узелок на черном фоне. Мелькнули в последний раз красный, зеленый и желтый обручи, и в центре остался только маленький белый кружок.
канал связи установлен
— Ну привет, тормоз.
Я открыл рот — и ничего не смог произнести в ответ. А что я, собственно, собирался сказать? И, главное, кому…
— Чего молчишь-то? А-а, ты опять испугался, что тебе подсунули клоуна? Собственное электронное отражение, да? Ангел-хранитель и стукач-отовар в одном виртуальном лице, ужас! Правильно-правильно, молчи. Ты всегда был трусливым мальчиком. Иногда, правда, тебя зарубало на что-нибудь эдакое… Но не часто, согласись. Тебя надо разозлить, отобрать любимые игрушки, чтоб больше нечего было терять. Тогда только ты начинаешь чесаться.
— Чья бы корова мычала, — пробурчал наконец я.
— Ого! Это что значит?
— А то. Если я такой многопедальный конь, что даже не понять, какая педаль у меня в голове главная — стало быть, и мой зазеркальный ангел-дублер тоже должен быть… уродом в своем роде, так? И ему, как отражению, тоже должно быть непросто принимать некоторые решения. Но если я в конце концов договариваюсь сам с собой и делаю некий неожиданный шаг, значит, он тоже может сделать что-то такое… со своей стороны. Верно?
— Угу. Только еще не известно, кто раньше.
— Э-э… В каком смысле?
— А ты подумай: как быстро растут способности твоего электронного ангела-хранителя?
Я замялся. С математикой у меня всегда было неважно. С физикой и электроникой — тем более.
— Ну, наверное это связано с вычислительной мощностью компов. Был там какой-то закон… Кажется, удвоение скорости каждые два года.
— Закон Мура? Так это еще когда было, проснись! Конечно, теплые сверхпроводники и молекулярные процессоры помогли растянуть частный случай этого закона на лишний десяток лет. Но вскоре появились более мощные оптические среды и биокомпы. А с ними — принцип Алферова и правило Фишмана. Однако еще до этого были придуманы распределенные суперкомпьютеры: машины стали объединяться через Сеть, которая вначале росла по формуле Барабаси, а с развитием беспроводных коммуникаций добавилось уравнение Ли-Вонга. В общем, суммарная скорость роста способностей Зазеркалья могла бы худо-бедно описываться законом Ли-Вонга-Барабаси-Фишмана-Алферова-Мура, если бы не появились суперсоты. С ними посложнее.
— Такие непредсказуемые?
— Вовсе нет. Просто они так засекречены, что человека, который их придумал, официально не существует. Потому и закон, описывающий вычислительную мощность суперсот, пока не назван ничьим именем. Но закон такой есть. Вполне конкретные цифры, могу показать.
— Да зачем? Я все равно в этом ничего не понимаю. Ну, назовешь ты огромное число, а мне и сравнить его будет не с чем.
— Можно сравнить с нулем. С твоим собственным мозгом. Его-то мощность за годы развития Сети не особенно увеличилась, так ведь? Скорее даже наоборот. Мозг человека вообще не любит ускоряться, кроме двух особых случаев.
— Ты хочешь сказать…
На том конце раздался знакомый звонкий смех:
— Ладно-ладно, будем скромнее! Тем более, что для ангела нет хуже оскорбления, чем «белая ворона». Так что беру свои наезды назад, а то ты совсем скуксишься. Позвонил хоть, и то хорошо. Я уж думала, не дождусь. А ты оказался в этот раз смелым мальчиком. Впрочем, ты ведь исключительно из эгоистических соображений звонишь, правда же, мерзавец? Просто сказку хочешь дослушать.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
