Их первый прыжок был совсем простеньким, так, для начинающих— всего-то футов на десять в высоту. Следующий скачок получился более длинным,и троица приземлилась где-то посреди поля. И вскоре они уже неслись попросторам синего времени куда-то в сторону реки Арканзас. Правая рука Джессикибелой искрой сияла вдали, вычерчивая пологие дуги у синего горизонта.
Десс почувствовала, что по ее лицу расплывается улыбка да ина душе становится куда менее паршиво. Бет снова увидела время синевы, ей дажедовелось полетать…
— Да, понимаю, — сказала Мелисса.
Десс тяжело вздохнула. Опять она осталась наедине сВоображалой.
— Мне все еще стыдно, видишь ли, — добавилателепатка. — За то, что я сделала с тобой.
Типичный фокус телепатов — застать врасплох и надавить насентиментальность. Но, неожиданно для себя самой, Десс беспечно отмахнулась:
— Проехали. Может, это вообще не твоя вина, просто тытак уж устроена.
— Мы ведь спасли Рекса в ту ночь.
«Не так уж тебе и стыдно», — мысленно усмехнулась Десс.Но с логикой Мелиссы трудно было спорить.
— Ты будешь по нему скучать, да?
Мелисса кивнула.
— Уже скучаю.
Десс снова вздохнула. Возможно, один темняк в Биксбивсе-таки остался.
Некоторое время они молча стояли, ожидая возвращенияостальных.
— Интересно, сколько вообще в мире таких, какмы? — сказала наконец телепатка.
Десс обрадовалась возможности забыть о всякойсентиментальной ерунде и поговорить о старых добрых числах.
— Ну, чтобы стать полуночником, надо родиться в полночьплюс-минус полсекунды, так? Тогда… тогда таким будет один из каждыхвосьмидесяти четырех тысяч четырехсот новорожденных.
— В крупных городах таких должно быть немало, да?
— В Нью-Йорке — около сотни. В мире… сто тысяч.
— Ни черта себе… — пробормотала Мелисса. Похоже,до нее только сейчас начали доходить масштабы маленького путешествия, в котороеона отправлялась.
Десс даже на расстоянии чувствовала изумление телепатки, этоощущение покалывало руки крошечными иголочками до самых кончиков пальцев, иДесс против воли снова улыбнулась. Пусть она застряла здесь, в Биксби, счокнутым Рексом и еще более чокнутой Мадлен, пусть вокруг не осталось ниединого темняка, которого можно кокнуть, пусть еще два с половиной годапридется мириться с комендантским часом для несовершеннолетних — все равно Дессне жаловалась на свою участь.
Теперь, когда дороги полуночников разошлись, ей не нужнонеприкаянно болтаться между двумя парами, торчать под перекрестным огнем в ихссорах. А однажды она вообще сможет уехать из Биксби. Она больше не будет пятымколесом.
Десс не сомневалась, что после окончания школы найти работугде угодно — ей подойдут компьютеры, космическая промышленность, любая сфера,где властвуют цифры, где нужны математики. А поскольку полночь растекласьтеперь по всей планете, скоро тысячи математических гениев начнут пробуждатьсяв тайный час. И тогда у Десс наконец-то появятся люди, с которыми можнопоговорить, такие же, как она. А вместе они смогут точно установить границыраспространения тайного часа, смогут вести длинные беседы, изъясняясьисключительно тридекалогизмами, попробуют разобраться, как вообще работаетвремя. А может, и сумеют изменить мир.
И они пошлют подальше древнее знание со всей его идеологией,ложью и мучительной историей. Десс собиралась стать тем человеком, кто первымсформулирует аксиомы полуночи, первые принципы дессометрики.
Неистощимость. Несгибаемость. Необычайность. Да, это все пронее…
И вообще это круто — создать собственную математику.
