Рыжий и вспыхнул с грохотом и треском.
— Раугово малолетнее дурачье!! — Разнеслось среди дубов, эхом отскакивая от мощных стволов.
Позади него двенадцатилетний адан перехватил поводья взмыленной лошади, повел ее в сторону, вытирать и вываживать.
— Сопливые сумасброды!! Что вы о себе возомнили!!
Элрос развел красными от крови руками, не пытаясь сделать вид, что виноват.
— Драные заговорщики!! Хитуэ, ты дождешься, Старший тебе ноги переломает! А я добавлю!
Хитуиаль невозмутимо скользнула вниз по стволу. В ее присутствии ничего плохого быть не может, говорило это спокойствие. Элронд просто спрыгнул, выпрямился и подошёл к пышущему возмущением Амроду.
— Ну, мы же у тебя хорошо учились, видишь, все сделали правильно, — сказал он. И невозмутимо увернулся, когда Амрод ухватил было его за ухо. — Лучше помоги нам, мы тогда быстрее справимся и уедем.
За ухо его Амрод все же дёрнул, поймав со второй попытки. Затем выпалил ещё несколько слов, кажется, гномских, тоже сбросил плащ и вытащил нож.
— Хитуэ, вернись наверх, — велел он. — Любое движение на той опушке — мы бросаем все и уходим.
— Ничего мы не бросаем! — возмутился Элронд. — Это четыре шубы! Вон какой вожак большой!
— Бросаем и уходим, — повторил Амрод сквозь зубы, быстро работая длинным ножом. — Потому что Старший с Маглором прямо сейчас идут к опушке брать вастачьего вожака, и если мы им что-то сорвем, то будем очень рады, если живой Старший нас просто пришибет! Нашли время геройствовать!
— Уй...
— Что?..
— Готовьте ремни для шкур! — рявкнул Амрод, и Элронд послушно полез в чересседельные сумки.
— А это ещё что?!
— Плащ. Дяди Майтимо, — пояснил Элрос.
— Какого рауга?!..
— Так он же самый яркий и теплый. Я бы тут задубенел совсем, мотаться по лесу в обычной одежде. А в нем меня за лигу видно!
— В-валар-рр... — Амрод чуть не порезался.
— Он его не испачкал, — добавил Элронд, улыбаясь.
Амрод прямо-таки вытряхнул из шкуры то, что осталось от гаура, сморщился от запаха, торопливо скатал ее.
— Мы ещё и дубовой коры для старого Дара набрали, — несмело сказал один из юнцов. — Кано Амбарто, мы полезные.
— Три очереди подряд работы на конюшне! Всем, — от души пообещал Амрод. — А зачинщики...
Он обвел взглядом близнецов, Хитуиаль и Тарлана, как самого старшего из «близнецовых мальчишек». Тарлан покраснел, снова начал оттирать снегом уже чистые руки.
— А вы четверо, — сказал он, — работаете в кожевенной мастерской!
Брови Хитуиаль взлетели, она скривилась.
— В этом... — сказала она с негодованием, — этой... Вонючей дыре?!
— Да уж, не мастерские Амон Эреб, — согласился Амрод. — Ничего, любите волка добывать без присмотра, полюбите и шубы делать. Вот себе и сделаете.
— Мы хотели дяде Макалаурэ...
— Сделаете сами, ему приятно будет.
— Там же теперь воняет, — повторил расстроенно Элронд.
— Я же работаю, — фыркнул Амрод. — И вы поработаете. Братики! Ох... хотнички!
*
В мороз небо обычно ясное, хотя нагонять бессветные холода Север тоже умел. Закат ещё долго не погаснет. Звезда стояла над кромкой Таур-им-Дуинат.
— Они ещё думают, что снежные поля их защитят.
— Пусть думают, — сказал Руссандол, сидящий на нижней ветви бука. Поправил верхний белый плащ из грубого полотна. Поежился. Мороз щипал уши и забирался в сапоги.
Он жалел лишь, что окажется в начале боя в стороне. Но им следовало видеть все и подавать сигналы.
Обоз с зерном и кожами тащился по дороге, жмущейся к реке, подальше от большого леса, подальше от малых рощ. Орки и люди. Людей чуть больше. Тху снова играет в «какая разница, кто князь», присылает людей править людьми и собирать с людей дань после первых устрашений. Но главное, что он сделал умно, вонючая тварь — поставил людей вместо орков воевать с эльдар.
Сменились поколения — и сработала старая приманка, говорил Дирхавель. «Хорошие земли на юге, поля, скот и работники, которым уже все равно, кто берет с них дань...» А самое печальное, что после многих лет войны и бегства многим и вправду все равно.
Даже гауров в обозе нет, есть лишь собаки у охраны, отметил Маэдрос. Прекрасно, чем больше шума, тем лучше.
Когда обоз поравнялся с приметной купой прибрежных ив, он кивнул, Маглор снял с пояса рог и протрубил протяжный сигнал. Его задумка, ему и командовать.
В воздух взлетели сугробы. Отбрасываястарательно засыпанные снегом плетенки, эльдар вскакивали прямо на поле вдоль дороги, поднимали с земли из неглубоких выемок лежащих лошадей — и бросались на бредущий обоз, смыкая ряды на ходу, стреляя на скаку. Собаки с визгом кинулись кто куда.
Обоз не растерялся. Им командовали люди, не орки. По приказу те и другие старались поставить телеги в круг, чтобы из-за них расстреливать нападавших, а сзади уже спешил отряд сопровождения.
Маэдрос спрыгнул вниз, сбросил с коня неровную белую попону, вскочил в седло — и пронзительно засвистел.
Свистеть — это было очень удобно, надо сказать.
Полсотни всадников Первого Дома, наклонив копья, вырвались из рощи и помчались по полю, взвихряя снег. Россыпью, совершенно несвойственно для эльдар, с яростными криками, охватывая врага с двух сторон. Отряд вастаков слаженно выстрелил, но вреда причинил немного. А затем прямо на ходу каждое крыло нападающих сомкнуло ряды — и они ударили с двух сторон.
Вместо затрудняющего движения большого щита Руссандол сегодня надел тяжёлый наруч с треугольным щитком, заканчивающийся остриём, похожим на клюв, которым можно было и бить, и колоть. Прорубившись к обозу, он направил коня в щель между телегами, пронзительным свистом зовя за собой ближайших воинов. Обозный круг почти сомкнулся, но теперь он ворвался внутрь — и кинулся рубить сгрудившихся внутри вопящих орков, рубить и колоть этим жутким остриём.
— Айа, Феанаро!! Айя, Руссандол! — непрерывно неслось над берегом.
Люди с воплями кидались под телеги и убегали прочь, чаще удачно. Многие неслись на лёд Гэлиона и кидались на тот берег. Их пропускали, приглядывая, чтобы
