силы, собранным для него Рдеющим королем, задействовал Муку.
Он покинул планету, скачком уходя на просторы Космера.
Продолжая свой путь.
Эпилог
Элегия спрыгнула с палубы и побежала по темной, грязной земле. Ребека последовала за ней более торжественно – на летательной платформе. Миновал всего один оборот, а она уже ведет себя как прирожденный лидер.
Они нашли упомянутую разведчиками большую яму с несколькими футами грязи на дне. Снизу радостно махали маячане. Кое-кто бродил по жиже, а детей усадили на лишенные энергии корабли.
Они выжили. Провели добрую половину оборота на солнце и выжили. Элегия поглядела на них с улыбкой, тренируясь испытывать человеческие эмоции, потом запрыгнула на платформу к Ребеке, когда та спустилась пониже. Сестру перепачкала, но какая разница? Грязь – дело житейское.
Маячане кинулись врассыпную из-под двигателя платформы. От закипающей при его приближении жижи шел пахучий пар. С нескольких кораблей сбросили веревки, чтобы те, кто посильнее, могли взобраться на борт. Платформа же предназначалась для стариков.
Вскоре на нее подняли трех пожилых женщин. Покрытое грязью, изнуренное до крайности, Высшее Благо преодолело все испытания. Сановная троица глядела на Ребеку, которая добыла себе платье с глубоким вырезом, откуда виднелось ее рдеющее сердце и обожженная кожа вокруг.
Отзывчивость догадалась первой:
– Озаренная Солнцем?
– Просто Озаренная, – тихо проговорила Ребека.
– А Рдеющий король? – спросила Уверенность.
– Мертв, – сказала девушка. – Мы надеемся подобрать его солнечное сердце, чтобы какое-то время питать им Союз. По-моему, достойное применение.
– Ты должна это узнать, – сказала Вдумчивость со слабой улыбкой, когда платформа пошла на взлет. (Они направлялись к Союзу, где можно будет прийти в себя.) – Есть способ перезаряжать солнечные сердца.
Ребека кивнула:
– Он нам рассказал. Прежде чем… уйти.
Все три женщины смотрели на нее.
Выжил он каким-то образом или все-таки достался солнцу? Это неизвестно. Может быть, и не станет известно никогда.
Но сердце Элегии, которое она упорно учила чувствовать радость, хотело верить. Купол простоял весь день, защищая маячан, и лишь потом исчез, оставив за собой полную грязи яму. Что-то подсказывало ей: когда они отыщут в земле солнечное сердце Рдеющего короля, последнее созданное из живого человека, второго рядом не окажется.
– Впереди много дел, – сказала Ребека, пока они поднимались. – Мы уже связались с другими коридорами, из одного к нам даже отправили делегацию. Но нужно достучаться до всех и рассказать, что мы выяснили. Эту информацию мы предоставляем даром, как и получили. Чтобы люди больше не гибли под солнцем.
– Как пожелаете, Озаренная, – сказала Вдумчивость.
– Нет, – с улыбкой возразила Ребека. – Не как пожелаю я. Наши правители – вы.
– Но… – Уверенность указала на рдеющее сердце в груди девушки.
– Оно позволяет мне контролировать обугленных, – объяснила та. – Мы пытаемся постепенно пробудить, научить их. И я не позволю создавать новых. Мы будем использовать их для защиты – тех, кто согласится. Но я не стану очередным тираном. Уверенность, я буду… символом. Маяком. Не более. – Она взглянула на Элегию. – Как учила моя сестра.
Элегия все же надеялась, что сможет время от времени сражаться. Ну а если нет… придется найти себе новый источник положительных эмоций.
Поднимаясь в небо, она решила, что перспектива выглядит не скучной, а весьма захватывающей, как хорошее приключение.
Старший сержант Правда-Не-Ждет закончил разговор с обитателями летающего города. Будучи уверен, что тех напугает воинская стать, он намеренно сутулился на ходу. Не хотел, чтобы его запомнили. И так слишком рисковал, притворяясь жителем другого коридора, прибывшим выслушать новости.
Он пробрался в корабль, угнанный в первом же посещенном городке. Внутри ждали люди из «Ночной бригады», с оружием в руках охранявшие вход. Они расслабились, когда вошедший кивнул им, и тот исчез в каюте.
Адмирал ждала его внутри. Они были армией, но командующий назывался адмиралом, – так уж повелось. Высокая женщина с короткими черными волосами, облаченная в военную форму, стояла к сержанту спиной, вытянув руки по швам. Такие, как она, не способны расслабиться. Он не мог припомнить, чтобы хоть раз видел ее сидящей во время операции.
– Докладывайте, – тихо велела адмирал, положив руку на Неразрывную Цепь – похожее на хлыст серебристое оружие, свернутое кольцами у нее на бедре.
– Он был здесь, – сказал Правда-Не-Ждет. – Местные говорят о нем открыто. Утверждают, что он погиб около суток назад по здешнему времени, сражаясь с королем этой планетки.
– Погиб? – произнесла адмирал, не оборачиваясь.
– По их словам. Следует ли… применить более серьезные методы допроса?
– Думаете, они знают что-то полезное?
– Честно? Не думаю.
Адмирал стояла, задумчиво притопывая.
– Но кое-что забавное я все же нашел, – сказал Правда. – Тут окопались скадриальцы. Занимаются «наукой». Он был у них, а они не только нам не сообщили, но даже не поприветствовали как полагается. Грубо с их стороны, не находите?
Женщина обернулась: глаза блестят, на губах играет редкая для нее улыбка.
– Крайне грубо.
– Может, нанести визит и выяснить, что им известно? – Старший сержант пожал плечами. – К тому же местные нам родня. Как-то неправильно спускать с них шкуру за то, что оказались не в том месте.
– С людей, Правда, чаще всего спускают шкуру как раз за то, что оказались не в том месте, – проговорила она.
Он снова пожал плечами.
– Займемся скадриальцами, – сказала адмирал. – У них наверняка сохранились записи. Это куда более надежный источник информации, чем показания кучки крестьян из захолустья. Меня не покидает чувство, что он опять обходит нас на шаг. И как ему только удается?
– По-моему, он просто в должной мере напуган.
Женщина не ответила.
Когда Правда-Не-Ждет уходил, из углов выступили две тени со светящимися красным глазами, одетые в ту самую военную форму, что была на них в момент гибели, и покинули помещение вместе с ним. Адмиралу не требовалось отдавать приказы вслух, но движения теней давали понять, что она желает побыть одна. Совсем одна, даже без мертвой свиты.
Новость, что добыча опять ускользнула, ей явно не понравилась.
Правда поспешил в центральный отсек.
В такие моменты ее действительно лучше оставлять одну.
Зеллион сидел на берегу, слушая шорох набегающих на песок волн. Находиться на солнце было… странно. Солнце совершенно обычное, но все же. Не покидало ощущение, что следует спрятаться.
Он обладал хорошим чувством времени, но вынужденное бездействие выматывало. Сидеть, ждать, отмечая бороздами на песке отсчитанные удары сердца. Пока не будет хоть какой-то уверенности, что на Песнопении солнце ушло достаточно далеко и маячан уже накрыла тьма.
Если прождать слишком долго, они задохнутся. Оставалось положиться на интуицию
