он нашел себе место в гостиной, где тихо тосковала Татьяна и, сев неподалеку от нее на стул, решил разделить с девушкой ее мысли.
Последняя же, обнаружив, что у ее размышлений появился товарищ, почему-то смутилась и опустила взгляд на столешницу.
На некоторое время повисло молчание.
– Я… – Татьяна, наконец решившая нарушить его, тихонько вздохнула и, рассматривая собственные ногти, неуверенно продолжила, – Когда я была в плену, Чеслав, он… говорил со мной. Много рассказывал…
– Да, я помню, – Лэрд дернул уголком губ, – Что-то о том, что ты сама создала окружающий тебя мир, притянула всех нас в свою жизнь… Не знаю, насколько это справедливо, но, боюсь, этой силы он тебя все равно уже лишил, забрав кулон и браслет.
– Да, вероятно, – девушка слегка поникла, – Но, знаешь… Я сейчас не об этом. Он говорил много, лил яд литрами, стремился задеть… Обвинял меня в жестокости. Рик… – она подняла взгляд на собеседника и на миг закусила губу, – Это правда, что я в твоей жизни была… единственной любовью?..
Баронет колебался недолго. Он слегка приподнял подбородок и, спокойно глядя на собеседницу, мягко улыбнулся.
– Да, это так. Я не любил, пока не встретил тебя, мне было неведомо это чувство. Тебя это тревожит?
Татьяна вновь опустила голову. Собственная жестокость довлела над ней, заставляя ощущать всем существом справедливость обвинений Чеслава. Как, как она может винить его в чем-то, если сама… Да, никого не убила, но все-таки поступила довольно жестоко, отвергнув любовь столь благородного человека, да еще и… в таких условиях.
– Напрасно, – Ричард говорил спокойно, очень уверенно; на губах его по-прежнему цвела улыбка, – Я отказался от тебя сам, Татьяна, не забывай об этом, и ни на миг не пожалел о своем решении. Рядом со мной по-прежнему опасно, я бы не смог выступать столь свободно против Чеслава, будь я женат и обременен детьми… Кроме того, Эрик – мой племянник. Я совершенно счастлив за него, счастлив за тебя, я люблю Анри, как родного сына, даже, быть может, больше. Я живу в семье, которую люблю нежно и очень сильно и, поверь мне, отсутствие в моей родне этого рыжего мерзавца делает мое счастье лишь более полным. Татьяна… – он протянул руку через стол и ласково сжал пальцы девушки, – Не вздумай винить себя в чем-либо. Поверь, мое счастье никогда не заключалось в обладании тобой, я хотел лишь видеть, что счастлива ты. И сейчас, когда я это вижу – я вполне удовлетворен. Ты – моя семья, все, все здесь – моя семья. И Винсент… – мужчина помрачнел, выпуская руку собеседницы, – Чеслав перешел границу. Похищения Винса я не прощу ему, да думаю, что и никто из нас не простит. Знаю, он не любит мелкую игру, всегда предпочитает играть по-крупному, но… Он вышел за рамки. Сейчас, когда Вик де Нормонд у нас, когда рядом с Чесом остался только этот чертов паук…
– Они друг за друга жизнь готовы отдать, – девушка невесело вздохнула, подпирая щеку ладонью, – Мы, конечно, преданы друг другу не меньше, и, разумеется, тоже друг за друга пойдем на все, но… я боюсь, что сила все-таки на их стороне.
– Не смей так думать! – оборотень нахмурился, – Если ты заранее так уверена в поражении, значит, они уже победили. Уже, Татьяна! А ведь мы даже не вступили с ними в полноценный бой. Альберт прав – будь здесь Винс, он бы велел нам отставить уныние и отчаяние, велел бы нам максимально собраться и выступить против врагов. Я… мне тоже непросто это дается, – он быстро улыбнулся, – Винсент всегда вел нас, а теперь… Но отчаиваться все равно не стоит. В конце концов, их только двое, а нас?
Девушка, искренне задумавшись, принялась скрупулезно считать по пальцам.
– Альберт, Луи, Паоло, Тьери, если он пойдет, Марко, Роман, Эрик, ты… Влада считать или нет?
– А брат извечно за кормой,
И про него забыла даже
Та, что в крови своей родной
Нашла свидетельство однажды! – знакомый голос от дверей гостиной заставил Татьяну, да и ее собеседника удивленно обратить взгляды туда. Андре, немного загорелый, еще больше смахивающий на пирата, чем прежде, широко улыбнулся и, подмигнув сестре, помахал в воздухе небольшим холщовым мешочком. Выглядел ведьмак чрезвычайно довольным собой, да и вообще вполне радостным, что в свете происходящих событий казалось даже странным.
– Ты где был?.. – девушка, решив не цепляться к странным строкам очередного четверостишия, удивленно моргнула, – Я тебя уже дня два, наверное, как не видела… Думала, ты вернулся в свою квартиру в Париже.
– Бросив вас на произвол судьбы? – Андре фыркнул и, уперев одну руку в бок, недовольно качнул головой, – Вот так и отправляйся отцовские задания выполнять – а на тебя сразу же напраслину возведут! Где папа? Что вы вообще такие смурные?
– Винсента похитили, – Ричард, предпочитая сообщить сразу и все, скрестил руки на груди, откидываясь на спинку стула, – Ночь Большой луны уже завтра, а у нас до сих пор ничего не готово. Как нам идти в бой, не имея ни предводителя, ни защиты – не знает никто. Тебе все еще весело, капитан?
– Я бы не сказал, что я веселился, – поспешил отмежеваться парень, – Я просто был доволен результатом своего небольшого путешествия в дальние районы Франции. Навыков контрабандиста я, по счастью, не растерял – добыть при случае могу все, что потребуется. А папе были нужны кое-как травки, да еще и камни для чего-то, которые водятся только в одном районе. Вот и пришлось сгонять туда. А вы даже не подготовились к моему возвращению! Кстати, предводительствовать наш отряд может отец… когда мы собираемся выступать?
– Спроси папу об этом, – Татьяна устало вздохнула, подпирая непомерно тяжелую голову кулаком под подбородок, – Ему, наверное, лучше известно, когда будет готово его зелье. Кстати, ему помогают и Луи, и Марко, и даже Паоло! Тьери сейчас вместе с Чарли пытаются стабилизировать состояние Дэйва, чтобы при самом плохом раскладе выжил хотя бы он. Не думаю, чтобы они пошли с нами против Чеслава…
– Но разве не Чарли должен его одолеть? – Андре, судя по всему, мало что понимающий, торопливо присел на ближайший к нему стул, переводя взгляд с одного из своих собеседников на другого, – Или что, вы уже в спешном порядке изменили план, нашли еще какое-нибудь древнее предсказание?
Оборотень, хмыкнув, развел прежде скрещенные на груди руки в стороны.
– План остается прежним – нам нужен меч. Тот самый, что отбирает силу… Меча у нас нет, и времени на то, чтобы искать его,
