судна Эдварда Тича, а также золотой эфес личной шаги пирата. Очевидно, и сокровища находятся где-то поблизости.
Необходимо также пару слов сказать о прототипах остальных героев знаменитого пиратского романа. Герой Джона Сильвера был написан вовсе не с пирата, а с личного друга Стивенсона – одноногого Уолтера Хэнли. В роли прототипа сквайра Трелони выступил губернатор Ямайки сэр Уильям Трелони, водивший тесную дружбу с Эдвардом Тичем. А вот Билли Бонс, несчастный обладатель карты острова сокровищ и скверного характера, действительно был пиратом, ходивший по морям под руководством Бартоломью Робертса. Свою жизнь он, как и многие пираты, закончил на виселице.
«Три мушкетера»: д’Артаньян служил по блату
Роман «Три мушкетера» Александра Дюма по праву считается классикой приключенческой литературы. При этом большинство читателей считает четверку отважных мушкетеров вымышленными персонажами, в то время как каждый из них имел собственного прототипа в реальной жизни. Мало того, часть из них были родственниками, а сама рота королевских мушкетеров являлся настоящим образцом кумовства и коррупции.
В роту королевских мушкетеров дʼАртаньян, который действительно носил это имя, был зачислен благодаря дружбе его родителей с де Тревилем. Впрочем, этот факт достаточно подробно изложен как в книге, так и в одноименном советском кинофильме. Впоследствии Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, граф дʼАртаньян сделал просто фантастическую для дворянина тех лет карьеру, дослужившись до «полевого маршала Франции», высшего военного звания тех лет. Необходимо признать, что Александр Дюма достаточно правдоподобно описал жизнь этого французского дворянина.
Родился будущий знаменитый мушкетер в 1611 году в родовом замке своих родителей Кастельмор. Правда, замком двухэтажный каменный дом, существующий до сих пор, можно было назвать с большой натяжкой. Да и дворянский титул дед молодого человека попросту присвоил после удачной женитьбы. В наши дни «родовой замок» дʼАртаньянов находится на границе графств Арманьяк и Фезансак на возвышенности между реками Дуз и Желиз.
Впервые мостовые Парижа увидели дʼАртаньяна в 1630-х годах. Правивший в то время Людовик XIII лично пожелал, чтобы кадет гвардии Шарь де Бац выступал под фамилией своей матери дʼАртаньян, чей дед в свое время оказал королю несколько важных услуг личного характера. Об этом странном желании сохранились письменные упоминания в бумагах короля. В роту королевских мушкетеров, о которой так мечтал литературный прототип дʼАртаньяна, молодой человек был зачислен в 1632 году благодаря дружбе его родителей с командиром роты королевских мушкетеров де Тревилем. Дальше выясняется и вовсе прелюбопытная вещь. Как известно из первого романа трилогии, литературный дʼАртаньян выступил на стороне французской королевы, строившей политические и любовные интриги против кардинала Ришелье. В реальной биографии дʼАртаньяна об этом нет ни слова. Тем не менее, действительно, его карьера пошла в гору лишь после прихода к власти кардинала Мазарини. Даже в непродолжительный промежуток времени, когда рота королевских мушкетеров в 1646 году временно перестала существовать, дʼАртаньян продолжил свою службу под руководством кардинала. Столь прочное положение при королевском дворе мушкетер снискал себе вовсе не военными подвигами, а выступая в роли исполнителя тайных, порой весьма щекотливых поручений кардинала Мазарини и Людовика IV.
Во время правления этих людей настоящий дʼАртаньян обладал той полнотой власти, которая в романе «Три мушкетера» приписывалась Миледи Винтер. Это именно дʼАртаньян, а вовсе не Миледи мог творить все что угодно от имени кардинала, но не Ришелье, а Мазарини. В 1658 году дʼАртаньяну присвоили звание второго лейтенанта (заместителя командира роты королевских мушкетеров), фактически доверив управлять ротой мушкетеров, поскольку ее командир герцог Наваррский, родной племянник Мазарини, мало интересовался делами службы.
Вскоре д’Артаньян оказался замешан в противостоянии министра финансов при дворе Людовика IV Николя Фуке и кардинала Мазарини. Высокопоставленный чиновник оказался недоволен сосредоточением огромной финансовой и личной власти в руках кардинала, всеми силами стараясь занять его место первого советника короля. Не тут-то было. Людовику IV как будто «случайно» сообщили, что Николя Фуке организовал в своем новом замке новоселье по случаю окончания строительства. Прием был настолько роскошен, что каждому из многочисленных гостей подарили лошадь – неслыханная щедрость по тем временам. Мало того, на своем гербе неосторожный финансист разместил лозунг: «Чего я еще не достигну», тем самым как бы намекая, что богатством и великолепием приемов способен обойти самого короля. Вполне логично, что Людовик IV не стерпел столь откровенной наглости, отдав приказ д’Артаньяну и его мушкетерам арестовать строптивого Николя Фуке. После получения на руки письменного приказа д’Артаньян со своими мушкетерами произвел арест, который сопровождался стремительной погоней по всему Парижу за каретой пытавшегося скрыться министра финансов. После ареста Николя Фуке д’Артаньян и его мушкетеры на протяжении пяти лет выполняли несвойственную им роль тюремщиков, охраняя бывшего министра в Бастилии до окончания суда. Приговор был суров – пожизненное заключение. С тех пор д’Артаньян стал доверенным лицом короля, самовольно добавив к своему имени титул графа, которым на самом деле не являлся.
В 1667 году д’Артаньян получил звание капитан-лейтенанта – командира королевских мушкетеров. Под его началом рота вернула себе былую славу, затмив по популярности самого де Тревиля. Под началом д’Артаньяна стремились служить не только лучшие дворяне Франции, но и многочисленные аристократы, приехавшие в страну из-за рубежа. Во время Франко-голландской войны 1672 года д’Артаньян получил высшее воинское звание страны – полевого маршала Франции.
Памятник д’Артаньяну в Маастрихте
Погиб знаменитый гасконец во время осады Маастрихта летом 1673 года. Во время атаки шальная пуля сразила полевого маршала Франции. Гибель д’Артаньяна настолько поразила короля, что Людовик IV произнес трогательную речь, заявив: «Почил единственный человек, который сумел заставить людей любить себя, не делая для них ничего, что обязывало бы их к этому». В письме к королеве Людовик IV и вовсе писал: «Мадам, я потерял д’Артаньяна, которому в высшей степени доверял и который годился для любой службы». Как известно, монархи очень быстро забывают своих слуг, но не таким оказался Людовик IV. Когда после гибели д’Артаньяна власти Франции через суд попытались оспорить самовольное присвоение им графского титула, король был в гневе и приказал оставить семью маршала в покое. Похоронен д’Артаньяна в церкви Святых Петра и Павла на окраине голландского городка Маастрихт.
В доме же, где д’Артаньян
