который и задавал вопросы по ранее согласованному списку.
К шести вечера со всеми, кто был утром в зале, закончили. Остались лишь трое, к кому появились дополнительные вопросы, или, как выразилась Арина, были «мутными». Более того – сразу после общего собрания были сданы четыре жетона. Теми, кто не пожелал пройти собеседование. К ним самим не последовало никаких вопросов и претензий, лишь предложили в понельник с утра прийти за расчётом.
После подписанного соглашения о согласии анализа памяти, из троих двое вышли без последствий, а вот с третьим возникли проблемы. Более того, заранее вызванная группа из Управления задержала бывшего капитана и увезла для дальнейшего разбирательства - двойняшки выявили, что офицер последние пару лет службы делился информацией с непонятными людьми. Надо сказать, что как отец, так и полковник были несколько ошарашены той информацией что получили. Сидели, переглядывались между собой, но ни единого слова так и не произнесли…
Попрощавшись со всеми, Арина с братом вышли на улицу.
- Устала? – заботливо спросил Антон.
- Нет, совершенно нет. Даже интересно было заниматься таким делом. Слушай, но ведь большинство из них так и не поняли, что мы не только эмоции считывали.
- Не понял? – Антон остановился и развернул к себе сестру. – Ты что, нарушила Закон? Арин, мы же обещали людям. Как ты могла?
- Тош, не дури, - девушка ласково провела рукой по щеке брата. – Я не лезла в мысли и память, лишь изредка некоторым делала больно, когда ощущала уж слишком фривольные мысли в свой адрес. Я кидала им посыл – «если не перестанешь раздевать меня, сделаю больно». И, кажется, трём или четырём таки сделала бо-бо.
- А… - парень рассмеялся. – Теперь понятно, отчего пару раз мужчинки кривились, словно от зубной боли. Тогда ладно, внушение с предупреждением не считается внедрением в сознание человека. Кстати, такое упоминание есть в Законе на случай предупреждения нападения на ментала. Здесь, правда, на нас не нападали, но твоё оправдание принимается.
- И с каких это пор ты, дорогой, стал оценивать мои действия? Кажется, ты и не член Суда Братства и, тем более, не Мастер-мозголом. Так что осади коней, хорошо? И не беги вперёд паровоза. Между прочим, ты сам сегодня нарушил закон, когда влез в голову тому, кого увезли в наручниках. Думаешь, не заметила? Ты бы сам не наглел от собственной значимости.
- Арин, что ты такое говоришь, тем более бросашься такими словами?
- Братик, замяли. Я сказала – ты услышал. Прежде чем меня обвинять, держи должную планку сам, не зарывайся. Предупреждаю – если будет ещё раз подобное, тебя остановлю. Как? Почувствуешь. Не только ты занимаешься аналитикой и совершенствуешь Дар, я тоже не валяюсь без дела на кровати. Закончили с этим. Что касается сегодняшнего – каждый из нас карточки опроса сдал, пусть теперь аналитики службы занимаются, сводя воедино мнение двух менталов. Давай двигать к дому. Есть хочу, а то пара пирожков и чашка чая в обед меня совсем не вдохновили. Завтра отработаем, на том и окончим. Остальное зависит уже не от нас.
- Так папа запряжёт у себя, – Антон скривился. – У него в подчинении во много раз больше людей.
- Но мы хотя бы достойную оплату за то получим, не как здесь.
- Ну, это да….
- - -
На следущий день повторилось всё то же самое, только вопросов из зала уже было – понятно, всех коллег уже заранее оповестили. Более того, на двойняшек смотрели с опаской, словно на патологоанатомов. Некоторые из мужчин входили в кабинет с трясущимися руками, хотя уже через минуту, понимая, что им не будут делать больно, расслаблялись.
Итог второго дня – трое отказавшихся проходить собеседование и шестеро, кого пришлось опрашивать дополнительно. Никого не увезли в кутузку, но вот трое, как оказалось, действительно имели особые взгляды на положение вещей в охранной структуре. Кстати, оказались именно теми, о которых упоминул Свар, мол, кто косо смотрит в его спину.
Итог второго дня больнее ударил по самолюбию Сергея Павловича.
