Расходиться предстояло в разные стороны. Оба каравана стояли, что называется, на низком старте, застоявшиеся гружёные мулы уже нетерпеливо фыркали и хлестали короткими чёрными хвостами себя по бокам. Двое здоровых индейцев чиго застыли в ожидании около самодельных носилок, на которых лежала Айна, так до сих пор и не пришедшая в сознание.
Ник отвёл Сизого в сторону.
— Значится так, друг мой Лёха. Без моей команды вы с Айной в Россию не возвращаетесь.
— Не понял, объясни подробнее, командир! — непонимающе набычился Сизый.
— Да просто всё, — Ник старался говорить как можно беззаботней. — Всем, кто участвовал в этой операции, может не поздоровится. Перевозил архив? Нет? Только рядом с ним находился несколько часов? Следовательно, теоретически мог ознакомиться со всякими секретными компроматами.… Въезжаешь?
— Ты что, хочешь сказать, что…
— Именно это я и хочу сказать, — тяжело вздохнул Ник. — Шлёпнуть нас всех запросто могут или в лагеря навсегда отправить, предварительно отрезав языки. Как бы так вот оно. Поэтому без моего сигнала даже не думай соваться в Россию! Ясно? Если команды от меня не поступило, значит всё, неприветливо нас с Банкиным встретили. Понял?
— Понять-то понял, — Лёха поскрёб пятернёй в затылке. — Только вот что нам с Айной делать, если команды не будет от тебя? Делать-то что? Опять же, там, в Ленинграде, наши дети остались! С ними-то как быть? Что я Айне потом скажу?
Ника даже всего передёрнуло: не от самих этих неприятных вопросов, а от беспомощного и растерянного тона, которым Лёха эти вопросы задавал.
Действительно, нечего ему было ответить, поэтому и смог только выдавить из себя:
— Вам с Айной самим решать, я просто хотел предупредить. Прошу только, дождись, в любом случае, когда она полностью выздоровеет. А выздоровеет, ещё выжди месяц-другой. Чисто на всякий случай. Время вещь странная, иногда оно и выручить может. Только торопиться не надо… Да, вот ещё, я вам с Айной оставлю Чашу Святого Грааля. Вещь полезная. Может, она вам что-нибудь важное и подскажет. Только помни, что каждому человеку она только один раз помогает…
Джедди на прощанье подарил Нику маленький странный свисток, вырезанный из чёрного камня, базальта — по всем внешним признакам.
— Эту вещь, командир, я нашёл на полу возле той подземной камеры, где мы с тобой видели череп гигантского человека. Знатная штуковина: стоит только в него подуть, как все животные, что находятся рядом, разбегаются в разные стороны. В джунглях непременно пригодится вам эта вещица. Бери, бери! Мы же с чиго идём, а для них джунгли — что дом родной!
Джедди только чуть-чуть дунул в странный свисток, а все лошади и мулы, несмотря на то, что до них было метров семьдесят, тут же заволновались и завертели головами во все стороны.
— Ну, бывайте, ребята! Бог даст, ещё свидимся! — Ник вскинул руку в прощальном приветствии.
Жаркий день, медленно плавясь в тропическом зное, неуклонно приближался к своему завершению. Оранжевое солнце устремилось к линии горизонта, из своих дневных убежищ начали вылетать первые москиты, где-то вдали вразнобой затявкали шакалы, видимо, обсуждая планы на предстоящую ночную охоту.
Ник пришпорил своего худющего мексиканского мустанга и под звонкое цоканье копыт выехал на фиолетовые камни безымянного нагорья. Вслед за ним из Сизых болот выбрался и весь караван: пять в меру груженых, усталых мулов и Гешка Банкин — верхом на крепкой каурой кобылке.
В этот раз путь через болота (после пожара — светло-зелёные с чёрными проплешинами: первые ростки камыша и различных трав уже пробились сквозь толстый слой пепла и сажи) прошёл безо всяких неприятностей. Разве что жара сильно донимала. А так, вполне даже комфортно ехалось: всё вокруг просматривалось на многие километры вперёд до самого горизонта, минные поля самоликвидировались во время пожара (потому как были надземными), даже все болотные лужи и лужищи успели полностью высохнуть за время их подземных приключений.
Ещё недели полторы назад должен был начаться сезон дождей, но, очевидно, кто-то свыше распорядился отсрочить данный природный катаклизм, давая тем самым Нику и его товарищам дополнительную возможность успешно завершить затянувшуюся эскападу.
Лагерь разбили на старом месте, то есть на том самом, где покойный Хосе наблюдал за сбросом с самолёта первых парашютистов и хитрых мин-пауков.
Совместно накормили и привязали к железным прутьям, глубоко вбитым в землю, лошадей и мулов, после чего Банкин занялся обустройством лагеря и приготовлением скромного ужина, а Ник отправился извлекать из тайника рацию.
Вот и неглубокая ниша в склоне невысокого холма, прикрытая полусгнившей корягой.
Ник уже протянул руку, чтобы отбросить корягу в сторону, но в последний момент остановился, услышав непонятные звуки. Там, в нише, где была спрятана рация, кто-то явственно мурлыкал. Присмотревшись внимательнее, Ник заметил за отростками корневища два больших зелёных глаза.
Сообразить, что надо делать дальше, Ник уже не успел: где-то в отдалении раздался грозный рык, свидетельствующий о том, что самка ягуара уже знает о появлении чужаков и со всех ног мчится на выручку своему детёнышу.
Ник отпрянул в сторону и сорвал с плеча винчестер, с которым в последнее время предпочитал не расставаться, передёрнул затвор и приготовился к отражению атаки разъярённого зверя.
Ещё совсем недавно у него не возникло бы и тени сомнения: если ягуариха и её детёныш хотя бы немного мешают выполнению задания, то их необходимо незамедлительно пристрелить — без малейших раздумий и пошлой жалости.
Сейчас же, после всех последних событий: ранения Айны, свадьбы капитана Зорго и сеньоры Сары Монтелеон, наконец, после грустных картинок, увиденных в тайных подземных камерах, он как-то незаметно для самого себя изменился, словно стал немного мягче и задумчивей.
Не отрывая взгляда от ближайшего кустарника, держа винчестер одной рукой и уперев его приклад в скальный вырост, выступавший из склона холма, Ник другой рукой достал из нагрудного кармана каменный свисток, подаренный Джедди, и поднёс ко рту.
Через минуту зашелестели ветки кустов, среди них замелькало сильное пятнистое тело.
Ещё мгновение и на поляну грациозно выпрыгнула самка ягуара. Круглые жёлтые глаза неотрывно глядели на Ника, толстый хвост нервно стучал по земле, зверь явно готовился к прыжку.
Ник несильно подул в свисток, раздалось шипение, едва слышное для человеческого уха. Ягуариха тут же сжалась в комок, обхватив мощными передними лапами голову, явно пытаясь оградить свои уши от страшных и неприятных звуков. Ей нестерпимо хотелось убежать — куда глаза глядят, но материнский инстинкт приказывал остаться на месте…
Ник дунул в свисток ещё раз. Могучая, в самом расцвете сил, самка ягуара затряслась всем своим телом и жалостливо завыла, словно умоляя человека пощадить её и проявить снисхождение.
