уху.
- Пусть ваш зверь слезет.
- А дурить не будешь?
Заканчивающийся воздух в стеснённых тяжестью косолапого лёгких побуждал согласиться сейчас и сразу, но не к месту всплывшая в памяти картинка развороченного деревянного ящика заставила лишь нахмуриться, бросая обвинительно-короткое:
- Груз мой верните.
Несколько мгновений лесник лишь озадаченно тёр рукавом бровь, нахмуренный, но вскоре лицо его озарило соответствие. И следом же нахмурился дедок уже искренне, не с недоумением, а свирепо:
- Твой, значит, коробок? Уж и с содержимым, значит, знаком, малец?
- За обоюдную анонимность доплатили вдвойне. Но лучше бы тебе не подсовывать мне всякий хлам под видом содержимого посылки.
- Значит, нет… - Почесал щетину лесник, сомневаясь. Зло усмехнулся, махнув рукой медведю: - Слезай с болезненного, пока не окочурился - зря что ль выхаживал его?
С ворчливым цоканьем туша спрыгнула на землю, напоследок одарив курьера парой царапин на руке с зажатой в ней монтировкой, будто в предупреждение. Не в настроении ругаться, Пёс тяжело встал, растирая онемевшие кисти и грудь. И спрыгнул с беседки следом за дедком, стоило тому указать пальцем:
- Вон на столе, твой груз. Пошли, незадачливый курьер. Глянешь, перевозкой чего ты занимаешься. А там и посмотрим, воспитали тебя родители, или просто отдали в вашу треклятую общину, откупившись.
Отдающую старческим маразмом речь доставщик пропустил мимо ушей, сконцентрировавшись на том, чтобы дойти до вожделенного стола, не упав - слабость в теле лишь усилилась, после «знакомства» с медведем-то! Но кое-как доковыляв до старой отсыревшей деревяшки с единственной корзиной на ней, как мысли о самочувствии оказались забыты от увиденной правды о грузе.
- Какого…
Сколько у него самого было размышлений о содержимом скромной коробки, чтобы она стоила затраченных денег и того же числа жизней, сколько он услышал намёков и мнений от всех заинтересованных в обладании грузом, сколько раз сам по ночам вглядывался в непроницаемый ящик - а оказалось, что церковь света наняла его доставить через полконтинента… Что таинственная правда лишь… И в то же время…
- Вижу, достойное воспитание тебе всё же привили, юнец. Вопрос - что делать теперь будем?
…
Собравшись, Пёс всё же разговорил лесника, вместо того чтобы стоять столбом. И, спустя тяжёлую беседу, не отступив даже под дулом ружья и оказавшись снова под медведем - сумел убедить дедка. Тот лишь плюнул да махнул рукой, уйдя в дом. Но спустя десяток минут вышел, захватив чай и чего покрепче. На том же столе всё и разложил, заведя разговор уже о совершенно другом - деталях выздоровлении курьера, истории его появления в избушке и, главное, о его дальнейших планах - какие они?
Впрочем, это они выяснили ещё в споре за груз и то, как следует с ним поступить…
После пары чашек да чарок вернувшись в беседку, лесник и курьер, будто две далёкие, но родственные души, говорили до самого вечера. Всё меньше о делах, всё больше о том, как каждого из них угораздило докатиться до жизни такой. Жизнь одинокого старика посреди леса ожидаемо оказалась полна историй о надежде, любви, расставании и предательстве. Друзья и деньги, любимая и власть…
Умолкнув на минуту в честь заката, оба допили залпом чашки, и вернулись в избушку.
И уже утром, когда самочувствие доставщика перестало быть совсем паршивым, сместившись к рамкам приемлемого для вождения, лесник с тяжёлым вздохом и покачиванием головы отвёл Пса к пристройке-сараю. Амбарный замок и добротные ворота скрывали за собой целую мастерскую. В углу, за потёртым брезентом, нашлось и главное сокровище - мотоцикл с коляской.
С тоской погладив верного коня по кузову, дедок выкатил его во двор, буквально всучив Псу ключи:
- Мы с ним немало исколесили в своё время. Ни разу меня не подвёл, из какой западни только не выбирались. Но годы, здоровье уже не то… Раз оставил, другой. Накрыл, от мороси-то, потом один ящик временно поставил, затем инструменты туда же убрал. Забыл совсем о старом друге… Уже ржаветь начал, да и я моложе не становлюсь… Прокати за меня в последний раз. Уважь стариков.
Курьеру оставалось лишь потрясённо кивнуть головой, благодаря. Сборы не заняли много времени, как и прощание.
- И, это… Аккуратнее, на ямах-то. Не дрова везёшь…
Бросив хмурый взгляд на упакованную в люльке посылку, доставщик задумчиво кивнул. Предстояло многое обдумать, даже если решение уже принято. Да и ехать неблизко… Ресурсов почти не осталось, еды с собой пара пачек обычной снеди, что может и испортиться, даже воды лишь полторы бутыли, инструменты тоже…
Решительно мотнув головой, курьер дёрнул ручку газа, срываясь с места.
Ответвление 1
Море.
Пытаться описать его - затея, обречённая на провал. Не найдётся такого сочетания слов, чтобы чтец стал подобен наблюдателю. Слепец запомнит концепт цветов, зазубрит оттенки и тона́, пройдя любые тесты и проверки, но добиться от него не видения, а ощущения радуги? Абсурдно…
Меж тем люди, от природы не склонные к смиренному принятию невозможного, всё равно пытались. Пытаются и до сих пор, как будут пытаться и после. Каких только имён они не подарили водному простору, являющемуся ничтожной каплей в рамках вселенной:
Воля Бога, богов… Воплощение стихии… Власть Природы…
Творцы едины мнением лишь в том, что подобное явление безусловно достойно множества эпитетов - оттого и привлекает оно человеческое внимание многие тысячелетия, когда, казалось бы, все слова уже сказаны и написаны. Но в новой эре, замкнутых в крохотные участки стен людей, для моря вновь нашлось место в людском сердце.
Невероятные объёмы, бесконечно далёкие от известных большинству крохотных улочек - потому бескрайнее и бездонное. Бросающее на скалистый утёс волну за волной день ото дня, словно сражаясь со своим альтер эго, олицетворяющим «несокрушимость» - и будто безрезультатно. Но глубокая вода не обращает внимания на видимую непоколебимость соперника - по песчинке, по камешку море преодолеет преграду, в иное время со смехом посылая в атаку ужасающий вал, что перелетит через сам утёс, снося всё напускное в щепки
