ее муж в это время.
— А что?
— Зачем? — Невинный вопрос, на который не надо задумываться, что ответить.
— Так, рассказал, как у тебя дела, — она и отвечает, не задумываясь. Глаза бы ее увидеть. — Он заходил к тебе в пятницу или сегодня?
— Заходил.
— И что? — Она аккуратно переспрашивает, как будто знает, зачем он приходил, а мы думаем сейчас об одном и том же.
— Что у тебя с ним? — слова сами слетают с языка, даже не пытаясь сформулироваться в какой-то непрямолинейный вопрос.
— С кем с ним?
— С Мишей.
— А что у нас с ним может быть? Мы дружим.
— Как меня зае***ли эти сказки про дружбу между мужчиной и женщиной. Не бывает такой дружбы.
— Ну, значит, бывает. — Она говорит спокойно т и даже не думает над ответом. — И мы не проводим так уж много времени вместе, чтобы считать, что надо дружба вышла из каких-то рамок. К чему эти вопросы? Ты что думаешь, мы с ним…?
— Ты ведь была против наших отношений не из-за того, что я его бросила, признайся, что ты его ревновала ко мне, да?
— Что? — Алиса откашливается и продолжает: — Ты что там, пьяная?
— Я не понимаю, почему? Мы были лучшими подругами, а когда я вернулась, у тебя резко оказался лучший друг, из-за которого мне ставились ультиматумы и предлагали держаться подальше от него. А то, что было между нами, ты стерла из памяти и встала на его сторону. Как будто я для тебя ничего не сделала? Как будто не помогала, когда тебе было плохо.
— Если бы он тебя бросил, то я была бы на твоей стороне. Я бы с тобой плакала и утешала. Но ты счастливая все оставила и уехала к жениху. У тебя была в планах свадьба, и я не помню, чтобы ты ее отменяла. Не помню ни одной слезливой смс о том, что тебе плохо и ты переживаешь. С твоих слов это выглядит, как “мы обо всем договорились, переспали и разбежались”. Только я, почему-то, когда ты свалила, видела другую картину. Ни хрена там не было “мы разбежались”. Не мне осуждать тебя за то, что ты изменила жениху, я сама влезла в чужую семью. Но я знала, что мне нужен этот человек и я не откажусь от него. Ты изменила, а потом поехала дальше строить счастливую семейную жизнь. Тебе было плевать на то, как он тут, тебе…
— Мне не было плевать.
Перебиваю ее. Я делаю глубокий вдох, потому что она права, я сбежала тогда и испугалась пойти против всех. И даже, если бы рассказала, никто бы не помог мне.
— А выглядело так, как будто было. — Я слышу сигнал машины и ругательство Алисы. — Красный, черт, не заметила и пошла через переход. — Разговаривает сама с собой и отвлекается. — Я не знала тогда про твоего отца, поэтому и возвращаю тебя в прошлое так, как видели мы твой отъезд. И с тех пор, как я узнала, что у вас ребенок, я что вмешиваюсь?
— Теперь нет, но ты постоянно рядом с ним…
— Это не я его ревную к тебе, а ты. И зря…
— Я не верю тебе. Может он отказал тебе и поэтому ты была против меня?
— Отказал? Против тебя? — Она перебивает меня. — Видимо, ты ничего так и не поняла… Раз думаешь, что я так ревную, обижаюсь. — Она усмехается и продолжает: — Думаешь, я просто обиделась и все? Вот так по-детски безосновательно топнула ножкой и приказала вам не дружить? — Я молчу, но приблизительно так это и выглядело. — Знаешь, когда ты была в Китае, а я только встретилась с Марком после двух лет, ты меня поддерживала, но это все было на расстоянии. Миша был рядом и направлял меня. К Марку направлял. Иногда мне кажется, что целенаправленно и последовательно. Не от него, а к нему. Поэтому, когда ты уехала и оставила его, я не могла просто отвернуться и не ответить ему тем же. У него никого нет. У него нет отца, у него больна мать. А ты мне говоришь про какую-то ревность. Почему ты о нем не говоришь? Почему сама боишься вслух произнести и представить, что он чувствовал? Он мне как брат. И плевать мне на все твои “не может быть дружбы”. Не веришь, не верь, я доказывать ничего не собираюсь. У меня есть муж, самый лучший на свете. Но я не отгораживаюсь от других мужчин стеной, игнорируя их. Миша обещал тебе все, что ты хочешь. Ты сама от этого отказалась. Какие ко мне теперь претензии? Ты в себе разберись и себе сначала скажи, что ты хочешь. А может расскажешь, как ты вернулась к Ване и нежилась с ним в объятиях, пока я специально находила предлоги, чтобы приезжать к Мише каждый день. Как-то его поддерживать, отвлекать.
Дышать становится тяжело от того, как я вспоминаю те дни после возвращения.
— Миша, который в принципе всегда позитивный и добродушный, вообще перестал улыбаться, не шутил. Я слезы в его глазах видела, хоть он и старался это скрыть. Мужчины же не плачут, но некоторые женщины умудряются и этот миф разбить. Видно было, как он ночами не спал, как переживал. Хоть и держал все в себе. И не думаю, что он думал о том, как спасти мир от страшного вируса. У него были проблемы и до тебя, поэтому не в них было дело. А потом он замкнулся. Вообще перестал общаться. Я честно думала, что он сопьется или … Лучше и не говорить об этом вслух. — Она выдает мне это залпом. Только взрываясь не ярким салютом, а осколками снаряда, раня сердце и эмоции. — Я практически силой с Марком заставили его отвлечься от этого и открыть фирму. Мы помогли ему закрыть огромный кредит. Поддерживали как могли. Ты ведь не думала об этом. Мы хотели, чтобы он снова загорелся чем-то. Чтобы не мыслями съедал себя, а направил их правильно. И мы нашли то, что вернуло его к жизни. А потом в один день ты возвращаешься. Зачем? Я ничего тогда про тебя не знала, про твоего отца, поэтому логично подумать,
