ним новые. Защита еще держалась, но поле, где ее не было, превратилось в ад…
Земля там расходилась трещинами, взлетала вверх каменными пиками, вспыхивала тысячами огней, разливалась гнилым болотом, покрывалась смертельными лианами и обрушивалась на врагов ядовитыми насекомыми, атаковала нечеловеческими големами и стонала от невыносимой боли, что порождало всё это смертельное противостояние.
Неожиданно для меня самой, с поля брани я перенеслась в другое место, женщина хмуро смотрела на меня.
- Пока все не съешь, из-за стола не выйдешь! – пригрозила она.
«Что?!»
Не успела я оглядеться, как оказалась на улице, я убегала в теле Холтура, а за мной бежали с десяток подростков вооруженных дубинками…
- Братик, мне холодно, ручки замерзли, — я не успела моргнуть, как оказалась в странной землянке. Ко мне прижимался ребенок лет шести, его руки, и правда, уже побелели, я обнимала его, но судя потому, как моё дыхание уже не оборачивалось паром, жить мне оставалось не, так и долго.
И опять, не успела я оглядеться и понять, что происходит, как меня вновь закружило в новом водовороте видений. Я была то младенцем, то стариком, то подростком, то взрослым мужчиной.
Память! Наконец, догадалась я, память души Холтура была повреждена, так как переходила в новое тело без чистилища душ и возвращения в их мир, где они отдыхали, в ожидании перерождения. Грани между прошлыми жизнями действительно были стерты, и я то завоевывала новый мир, то умирала в который раз на землях Миолы.
Зато я видела, как пришли драконы, как они восстанавливали Миолу, как отступники бежали в пустынные земли, и как мир Мирха снова стал процветающим.
Несколько раз память возвращалась к битве в долине. Она длилась несколько дней. Мне казалось, такого не может быть, но одни маги отдыхали, а другие сражались. Тьма и черная магия впитывались в земли, и я теперь знала, как появилась самая главная аномальная зона на Миоле, прошло столько времени, а она все еще отравляет наш мир.
Но и это было не все. Наконец, я поняла, в чем отличие Теней от Света. Все оказалось проще, чем я думала. Шестеро магов, что входили в секту Теней, попали в ловушки божественного льда. Причем они попали в них, будучи в телах сосудах. Видимо, божества догадались о лунной магии, и таким образом захотели, если не убить, то хотя бы задержать магов противников. Их освободили из оков черного льда драконы, но к тому времени их настоящие тела были уже уничтожены…
Шестеро, принадлежащих секте Лунного Света, погибли уже позже от огня драконов, навсегда запомнив его жар и магию…
Вот только проклятье уже коснулось их, обрекая на вечную жизнь чистым разумом и вечным моментальным перерождением. В живых остался только Луноликий. О его жизни Холтур не знал, но просто понял, что в один из дней он вошел в тело новорожденного и очнулся уже здесь, в замке Лунного Света.
Ритуал помог во многом. Души немного отдыхали, ритуал привносил в их жизнь каплю отдыха и понимания, что началась новая жизнь. А Тени во время ритуала получали возможность слиться не просто с телом, но и с частью души сосуда и получить хоть какие-то эмоции в жизни. Сам Луноликий сказал, что ожидает ковен, чтобы вместе пройти последний путь, и, отдав ключ, растворился, уйдя в грань между жизнью и смертью.
Холтур, разгадав загадку ключа, рассказал об этом Торнуэлу. Луноликий давал им прожить эту жизнь и готовился к окончательной смерти.
Вот только остальные не обладали таким смирением и желанием. Получив, благодаря ритуалу, хоть какое-то облегчение, они и думать не хотели идти к Луноликому. Через триста лет, когда пришло время отправляться к нему, маги отказались делать это и просто подготовили новый ритуал на перерождение, записи о котором нашли в замке. Луноликий после этого закрыл свои двери. И ключ больше не работал в руках ковена. Но маги быстро нашли выход. Раз в триста лет, они отправляли незнакомого сильного мага на сбор Лунных Слёз и проводили ритуал. Не всем Луноликий открывал двери, но все же, он не оставлял надежды, что его собратья одумаются и придут к нему…
Вот только после ритуала в новых телах сил и магии было крохи, и единственным желанием членов ковена стало вернуть былую мощь. Торнуэл и те, кто потерял свое первое тело, образовали новую секту Лунной Тени и пытались найти способ стать сильнее.
Секта Лунного Света попробовала вернуться к прежним возможностям и через сосуды увеличивать свою мощь, но оказалось, что ритуал ограничил их тела, а души, измученные перерождением, получая новую память и силу, еще больше теряли ориентиры реальности, и они встали перед выбором – сумасшествие или сила.
Им хватило рассудка остановиться, но они стали использовать своих послушников, чтобы увеличить силу и мощь секты, это не понравилось Торнуэлу, и он наложил заклинание, те, кто служит Лунному Свету, так же служат и Лунной тени. Опасаясь предательства, Свет просто стал заботиться о детях, если, и увеличивая их силы, то не намного, а только так, чтобы было удобно использовать их для своих нужд.
С тихим вздохом я вышла из потоков памяти Холтура и с удивлением обнаружила, что Аргайл приставил к его горлу нож. Магистр был бледен, с его носа текла струйка крови.
- Что случилось? – удивилась я.
- Оказалось, что такие, как они, не выносят силы Белого Хранителя.
Я убрала пальцы от виска Холтура, и тот облегченно выдохнул.
- Просто я в первый раз прикоснулся к такому, – пояснил он, задумчиво крутя флакон с ядом в руках. – Вы узнали все, что хотели?
- Не совсем. Почему Торнуэл считал, что Луноликий до сих пор владеет силой ковена.
Холтур засмеялся с натугой.
- Луноликий был умником, и его брат считал, что тот сможет найти возможность нам вернуть былую силу.
- Тогда почему не поддержали его? Почему не отдали ключ?
Магистр посмотрел в окно. Миуш, обернувшись человеком, строил послушников по возрасту. Несмотря на то, что давление силы власти драконов не ослабло, детям позволили встать, и те довольно быстро делились на группки.
- Когда Луноликий ушёл, в его замке уже были послушники. Они работали на благо замку, и я понял, что он сам отказался от того величия, которым владел. Я был поражен этим, но после понял, что он устал… Устал от войн, гонки за силой… Там, в мире Девы Цветов, он сломался и потерял самого себя… Сейчас я его
