это. Так я смогу полюбоваться на твою задницу и просто бежать.
Взгляд в его глазах слегка маниакальный. На секунду мне кажется, что он собирается сделать это, но тут ему на глаза попадается вооруженный до зубов начальник охраны, стоящий в паре шагов от нас.
— Простите, сэр? — говорит он, и охранник смотрит на него. — Будет ли приемлемо, если я понесу свою девушку, как мешок картошки, чтобы побыстрее выбраться отсюда и нежно заняться с ней любовью?
Губы охранника шевелятся, но он сдерживает улыбку.
— Нет, сэр, это будет неприемлемо.
— А если как поросенка?
— Не-а.
— А если посадить ее в тележку?
— Не-а.
— С вами не весело.
— Моя жена говорит так же.
Итан снова берет меня за руку и продолжает вести к багажной карусели. Он идет слегка медленнее, но не сильно.
Как только мы доходим, он видит свой чемодан и хватает его. Затем он тащит меня к стоянке такси, и после того, как мы садимся и он говорит адрес водителю, он обнимает меня и вздыхает.
Я прижимаюсь к его груди и закрываю глаза. Каждая частичка меня испытывает облегчение оттого, что он дома.
— Итак, ты назвал меня своей девушкой там внутри.
— Подловила-таки меня, да? Ты злишься?
Я на секунду задумываюсь об этом.
— Нет.
— Испугана?
— Немного.
— Хорошо. Я могу с этим справиться. Расскажи мне о своих переживаниях относительно того, что я называю тебя своей девушкой.
Я опускаю взгляд на свои пальцы и пожимаю плечами.
— Я не знаю. Просто кажется, что все слишком быстро.
— Кэсси, я влюблен в тебя уже больше шести лет. Как это может быть слишком быстро?
— Я имею в виду, относительно нынешней попытки построить отношения.
Он замирает и крепче обнимает меня.
— Слушай, это никакая не попытка. Это оно самое. Это конец. Последняя остановка поезда наших отношений. Я думал, что был предельно ясен насчет этого.
Дрожь радости и паники проходят одновременно сквозь меня.
— Хорошо, — говорит он, заключая в лицо мои ладони. — Вот, что сейчас будет. Ты забудешь, что я назвал тебя своей девушкой. Я отвезу тебя к себе, сниму с тебя одежду и буду нежно заниматься с тобой любовью, пока ты не будешь молить меня остановиться. Я ни в коем случае не стану повторять выражение «моя девушка» и не буду давить на тебя, заставляя навесить ярлык на наши отношения. На котором, кстати говоря, должно значится «охренительно классные». Я просто счастлив быть там, где мы сейчас.
— И где же это?
— Вместе с тобой. — Через минуту, он покашливая, говорит. — Навсегда, — затем он одаривает меня невинной улыбкой. — Что? К чему этот взгляд? Я ничего не сказал.
Я смеюсь и целую его. Мы все еще целуемся, когда припарковываемся у его дома.
Он кидает деньги таксисту, и весь наш путь в его квартиру проходит в поцелуях и в попытках маневрировать его сумкой. Как только мы перешагиваем порог, сумка оказывается на полу, а наша одежда становится врагом, от которого мы должны избавиться любой ценой.
Так получается, что одежда одерживает победу, в основном, потому что у нас нет терпения, чтобы полностью раздеться. Или хотя бы наполовину. Или просто дойти до спальни.
Как только он снимает мои трусики, а я расстегиваю его джинсы, он берет меня у стены. Грубо. Но мне и не хочется сейчас нежности. Резкие толчки и сдавленные стоны, являющиеся воплощением семи дней желания.
Ни один из нас не выдерживает долго. Я вскрикиваю первая. После нескольких толчков, он следует за мной. Мы цепляемся друг за друга, содрогаясь и вздыхая. Когда мы оба уже буквально без чувств, мы, спотыкаясь идем в спальню. По пути мы снимаем с себя остальную часть одежды, и наш второй раунд происходит уже менее торопливо, но не менее страстно.
После третьего раза, мы оба засыпаем в считанные секунды.
Четвертый раз происходит спустя несколько часов в душе. Он тщательно моет меня. Повсюду. Своим языком.
Мы так и не доходим до ужина.
Он что-то невнятно произносит, намекая на пятый раунд, но я вся вымотана. Поэтому вместо этого, мы лежим в кровати и смотрим фильмы. Он ласкает мою спину, пока я вывожу узоры на его груди. Я не помню, когда я в последний раз, чувствовала себя настолько довольной и расслабленной. Возможно, и никогда.
Это кажется таким правильным, что мне хочется плакать.
— Итан?
— Хммм?
— Если хочешь… и если ты будешь делать это только, когда мы будем наедине, потому что я не хочу, чтобы люди на работе подшучивали над нами… ты можешь… — Я делаю глубокий вдох. — Ты можешь называть меня своей девушкой.
Он перестает меня поглаживать.
— Не прикалывайся надо мной, Кэсси. Если это шутка, то она не смешная.
— Я не шучу.
Он пристально смотрит на меня полных пять секунд.
— Ты серьезно?
— Да. Все в порядке?
Его лицо кривится.
— Ага. В порядке. В полном. Чёртовом порядке. Извини. Я сейчас вернусь.
Он встает с кровати и идет в гостиную. Затем я слышу, как он открывает дверь на балкон и кричит:
— КЭССИ ТЕЙЛОР – МОЯ ДЕВУШКА! ЧЕРТ, ДА!
Я слышу звук закрывающейся двери, прежде чем он тихо возвращается в спальню и залезает в кровать.
Он откашливается и говорит:
— Так что, да. Вопрос решен. Ты – моя девушка. Что делает меня твоим…?
Я вздыхаю.
— Ты знаешь, кем тебя это делает.
— Нет, я не уверен. Как это называется?
— Ты – мой…
— Да…? — От него буквально исходят вибрации предвкушения.
— Тебе обязательно нужно, чтобы я это сказала?
— Только если ты хочешь сделать меня самым счастливым человеком в мире. Никакого давления.
Я качаю головой и встаю.
— Не могу поверить, что делаю это.
Я направляюсь к балконной двери и открываю ее, одновременно моля Бога о том, чтобы никто не увидел меня, потому что быть обнаженной перед случайными незнакомцами – не вписывается в мое представление о веселье.
— ИТАН ХОЛТ – МОЙ ПАРЕНЬ! ЧЕРТ, ДА! — Я вскидываю вверх кулак ни к кому определенно не обращаясь, и затем забегаю обратно в внутрь.
Когда я запрыгиваю обратно в кровать, Итан нависает надо мной. Уже через секунду, он прижимает меня к матрасу и ложится между моих ног, с
