донесений, полученных из разных уголков империи, становилось очевидно, что змеи в Северском море — не единственная проблема.
На западе в окраинных деревнях начали пропадать крестьяне. Некоторые бесследно, тела других удавалось обнаружить. Вот только места обнаружения пугали. На землях России проводились зловещие ритуалы, приносились жертвы, как когда-то, когда культ хаоситов был силен и подобно проказе поражал королевства и империи.
— Все повторяется, — пробормотал пожилой военный, что сидел по левую руку от Андрея. — Смутные времена наступают…
С его словами было сложно не согласиться.
Покидал князь дворец уже поздним вечером. Шуйского он так и не нашел, но решил отложить поиски до завтра. Не терпелось вернуться домой и удвоить, а если понадобится, то и утроить охрану.
Угрозы цесаревича пугали…
Уже садясь в экипаж, Андрей заметил показавшегося на одной из дорожек парка пожилого мужчину. Он шел, заложив руки за спину, и что-то с улыбкой втолковывал генералу Пожарскому. Андрей и сам не понял, почему незнакомец привлек его внимание. Лицо показалось смутно знакомым. Впрочем, в Пламенном ему часто встречались люди со смутно знакомыми лицами, имен которых он не помнил.
— Трогай! — Андрей откинулся на мягкую спинку и прикрыл глаза.
Из дворца он уезжал с тревогой в сердце и беспокойством за их неясное будущее.
За будущее всей империи.
♡ Глава семнадцатая, в которой я узнаю горькую правду, а Андрей решает помочь тестю
Маша Семенова
Спалось мне не так, чтобы плохо, но и выспавшейся я себя не ощущала. А всё угрызения совести. Доверие! Чтоб его…
Ну вот зачем, Маша?!
Стоило ли вообще швыряться претензиями? Ладно, Ольга. Матери можно. А у меня у самой, между прочим, рыльце не просто в пушку, его из-за этого самого пуха уже не видно!
Но промолчи я, не согласись со свекровью и что бы было? Меня бы сочли той, которой наплевать на то, что муж утаивает важные сведения, согласной с таким положением дел в семье.
Да и Андрей тоже хорош! Он что, не понимает, что, умалчивая, дает понять всем здешним сплетникам, что семья для него ничего не значит? Зачем напрягаться и рассказывать им о смертельной опасности, которой подвергался? Ну его…
А нам на балу пришлось бы выслушивать про его подвиги и стараться сохранить хорошую мину при плохой игре. Представляю реакцию Анны… У той же что на уме, то и на языке.
Потом бы в каждом доме имя Воронцовых полоскали.
Андрея, конечно, тоже можно понять. Он не хотел расстраивать мать. Но…
Как бы там ни было, мне требовался повод для визита к «папеньке», а обида — в моем случае двигатель прогресса. Почему прогресса? Потому что у Софьи дома есть реальная возможность провести ритуал и узнать, что стало с моим телом. А это самый настоящий прогресс.
Андрей не вернулся к ужину, а я не стала его дожидаться — легла пораньше. Утром первым делом сказала, что сегодня поеду к «батюшке». Муж согласился, пусть и без особого энтузиазма. Быстро с ним позавтракав, вернулась к себе собираться.
Пока Беляна с Варей расторопно готовили меня к поездке, я думала о том, что этот мир мне нравится все меньше. Пусть Воронцов и рассказал вкратце о событиях в Северском море, стараясь не придавать особого значения объявившимся там монстрам, я все равно впечатлилась и испугалась.
Этот мир вообще небезопасен. Ни в каком виде. Первое и немаловажное — в нем дышит одним со мной воздухом эта царская гнида… Ну то есть его будущее императорское величество. Второе, магия-шмагия, чудовища вот еще под боком. И как вишенка на торте — загадочные хаоситы.
Может, именно их и стоит благодарить за нападение на ярмарке? Кто знает…
— Барыня, модистки просят принять. — В спальню вернулась Беляна, и ее тихий голос отвлек меня от тревожных размышлений.
— Хорошо, — кивнула я и вышла к швеям в смежный будуар.
Увы, от этих дам открутиться не выйдет. Ни за какие коврижки. Как и от помолвки этого недогуманоида принца.
Не сказать, что мне было сильно любопытно, но некоторые справки я все же навела. По сути, мы со свекровью навели их вместе и за ужином обсудили полученные сведения.
Слова Татьяны о том, что бал будет проходить по традициям Бритии, мы обе запомнили и решили подготовиться, дабы не ударить в грязь лицом. Оказалось, бритцы обожали минимализм во всех его проявлениях. Например, приглашенным запрещалось обвешиваться гирляндами из драгоценностей, и что-то мне подсказывало, раз ожерелья да перстни отменяются, прелестные дамы оторвутся на платьях.
— Ваше сиятельство…
Передо мной склонились три женщины, после чего одна из них выступила вперед. Собственно, она же и обращалась ко мне.
— Мы прибыли по поручению ее высочества, — проговорила с ярко выраженным бритским акцентом.
— Ее высочество очень любезна, — улыбнулась я. — Передайте ей мои благодарности.
Ну а как же? В любом случае, репутация не пустой звук, а потому благодарим и улыбаемся.
Дальнейшее можно было назвать одним словом: кошмар. Меня вертели, крутили, снимали мерки, прикладывали ткани, бесконечно обсуждая одно и тоже, но я оказалась стойким оловянным солдатиком: настояла на понравившемся фасоне и цвете.
Может, розовый не совсем то, что стоило бы носить замужней даме, но я решила, раз стихия рода Вяземских — огонь, а Воронцова — воздух и вода, то при смешении алого с синим как раз и получится что-то вроде чудесной фуксии. Добавить к лифу ажурные кружевные вставки — и вообще будет огонь огненный.
Сразу после ухода модисток ко мне заявился его сиятельство. Надеюсь, не чтобы от вылазки к «папеньке» отговаривать.
— Утомилась? — заботливо поинтересовался благоверный.
— Немного, — слукавила я, с легкой дрожью вспоминая о боевых швеях. Они там что, все в Бритии такие? — Что-то случилось?
— Пришел уточнить, не передумала ли ехать к отцу?
— Никак нет.
Я тут же напряглась. То есть ответь, что устала, и меня бы никуда не пустили?
— И от охраны не стану отказываться, — решила внести ясность.
— Это радует. — Андрей улыбнулся так, что у меня сердце дрогнуло. Ну красив же! Как бог или демон, а может, все вместе. — Я поеду с тобой, если ты не против. Поужинаем все вместе.
Мне бы еще ночевку выбить, но как о таком сказать? И вообще, на кой черт мне там соглядатай, но спорить… Нет, себе дороже.
— Вы известите батюшку?
— Ты, Софья, — поправил меня этот до безобразия красивый. — Мы ведь не чужие…
«Еще какие чужие», — хотелось сказать мне, но я прикусила язык.
— Ты, — повторила послушно, наблюдая за тем, как князь
