бессловно следует за ней.
— О чем же?
— О том, какой ты бестолковый.
Ему не нравится тема разговора. Но он не отводит глаза, а пристально пялится на нее.
— Кажется, светлеет.
— Ты совершенно не жалеешь себя ради других.
— У моего кабинета нет окон, иногда жалею об этом. Неоткуда ворон считать, когда скучно на лекции Тавриан.
— Поэтому я поставлю тебе ультиматум, — она останавливается и роется в своей сумке. Ринкорду становится так интересно, что он подходит к ней поближе и заглядывает. Она отворачивается в другую сторону и что-то делает со своим лицом. Он снова заглядывает. Она с готовностью представляется и гордо восклицает:
— Вот!
Сильнейший в ступоре рассматривает два нарисованных полукружка на нижних веках синими тенями. Ее глаза горят, губы расплываются в победной улыбке. Синие "мешки" под глазами напоминают ему себя.
Он понимает, что она имеет в виду. Рину это тоже не нравится. Он подозрительно щурится, наклоняется к ней и начинает неистового стирать эти тени. Аарин вырывается и возмущается, вскрикивая от боли. Он чуть ли не со всей силой растирает ее веки пальцами, растягивая все лицо.
— Все, хватит! — отталкивает она его и испуганно трогает щеки с веками. Рин, увидев ее страшное личико, начинает смеяться до слез и не может сдержаться. Сердито насупившись, Аарин давит ему ногу и убегает в туалет. Смех прерывается, Ринкорд вздыхает, прихрамывает к женскому значку туалета и виновато протягивает:
— Аарин…
Она молчит. Слышно, как открывается кран и льется вода. Умывается.
— Аарин, ну прости…
— Прощу, если принесешь мне коктейль.
Попахивает мороженным. Сильнейший превращается в слугу, но пути назад уже нет.
— Какой?
— Клубничный.
Аарин слышит его шаги, до конца умывшись, выглядывает и осматривает пустой коридор. Потом закрывается обратно и уже не дуется, предвкушая вкус взбитого клубничного молока с мороженным. Живот упоенно урчит. Она прижимается к двери и мечтательно вздыхает. Стук застает ее врасплох. А он быстро! Аарин распахивает дверь и берется за коктейль, нетерпеливо выпивая из трубочки несколько глотков. И расслабленно выходит, улыбаясь от наслаждения. На улице все светлее. Она, светясь от холодных лучей, счастливо лыбится ему, словно ничего не было, и кивком головы приглашает пойти с ней. Ринкорд сам меняется в лице: по ее ощущениям, становится более ласков и нежен. Ее сердце ёкает, реагируя на симпатичного черноволосого парня. На щеках Аарин проявляется румянец и она спешит в сторону ботанического сада, заткнувшись выпиванием напитка. Рин недоуменно пожимает плечами и догоняет ее, идя с ней нога в ногу.
— Ты ведь понял меня? — бурчит она через трубочку во рту.
— Да.
— Если сломаешь руку, я тоже сломаю.
Ринкорд мрачно затихает.
— Если твои волосы посветлеют, то и я свои осветлю.
— Может тогда вообще мной станешь? — раздраженно язвит он.
— Если это сделает меня ближе к тебе, если это поможет понять тебя, то стану! — громко и решительно заявляет она, оставляя нервно раскусанную трубочку в покое. Рин выглядит обезоруженным и крайне удвиленным. Узнав ее истинные цели, он возвращается к спокойствию.
Они входят в ботанический сад, где распускаются зимние цветы. Их разноцветные, нежные бутоны с лепестками вызывают легкий трепет в душе и приковывают взгляды. Сейчас это самое красивое место в Академии. Аарин приводит его сюда неспроста.
Она встает к нему лицом среди криво поставленных парт, обвитых зеленым плющом. Недавно здесь повесили шторы, которые скрывают тенелюбивые цветки от света. В кабинете немного темно. Они чувствуют свежий и приятный запах.
— Ты хочешь сказать что-то еще? — он так же встает напротив, пытливо смотря на нее. Он желает услышать ее голос еще разок и как можно быстрее.
— Чтобы это сказать, — она опускает голову, прячет огненные глаза под челкой, — нужно определенное настроение.
— Так создай его.
Она поднимает голову, замечая, как Рин сгорает от нетерпения. Он отдает Аарин все свое внимание, и ей это безумно нравится.
Куклы вокруг в больших платьях и сюртуках тихо таятся под столами и ждут ее действий. Некоторые из них шушукаются: одни делают ставки, другие лишь предполагают. Все кажется сказкой. Волнение внутри нее нарастает и разжигается, как костер. Как бы ей не спалится до тла…
Аарин берет Рина за руку и пропускает его пальцы через свои, не решаясь взяться крепче. Все ведь получится? Она растерянно глядит на свои и его растопыренные пальцы, без возможности увидеть его изумление. Он перехватывает инициативу. Его пальцы резко сжимаются. Дыхание перехватывает; она осторожно сжимает и свои. Они стоят близко и держатся намного крепче. Теперь их не так легко расцепить.
Она знает, что их чувства взаимны, но все равно не может успокоиться. Сердце вступает в бешеные скачки. Абсолютно все куклы рьяно ставят ставки, мечтая о победе. Она открывает рот и с еле дрожащим голосом шепчет:
— Я не знаю, когда это началось. Но осознала это только сейчас. Рин, я… — она думает, что умрет от стыда, если скажет свое признание вслух, но собирается с духом и…
Внезапно в кабинет врывается девушка, задыхаясь от бега. Она опирается о косяк приоткрытой двери, наклоняясь вперед, и держится за сердце. Аарин клянет весь мир за неудачное стечение обстоятельств!
— Сильнейший…
Серьезный Рин даже не оглядываясь, узнает по голосу, что это Астарта. В такой тревожной панике ее еще никто не видел и не слышал.
— Что случилось? — оборачивается наконец он.
— Баркью и Блисаргон поссорились и готовы всю Академию разнести, чтобы друг друга прикончить! — Астарта тараторит, жадно ловя воздух ртом. — Только ты можешь их разъединить, они никого не слушают!
Ее приглушенный голос разносится по всему кабинету. Рин кивает Астарте и уже отцепляется, но Аарин настойчиво не позволяет:
— Я пойду с тобой.
Рин молча принимает ее решение. И вдвоем идут за быстро семенящей Астартой, которая поднимает подол своего длинного черного платья. Они заходят и видят, что в полуразваленном мужском корпусе творится погром. Два огромных волка бьются насмерть, истратив очень много ауры. Каждый на пределе.
Ринкорд узнает в волке, обмотанным бинтами, и в многохвостой волчице — Блиссаргона и Баркью. Они совсем разошлись, уничтожая третий и второй этажи. Сильнейший сильно сжимает руку Аарин и та, морщится, но не отстраняется. Его застывшее безразличие на лице ничего не значит. Ринкорд зол на них как никогда прежде и больше не будет терпеть их выходки.
— Реинкарнация Дис Корда, — произносит он ледяным тоном, дотрагивается до половины лица свободной ладонью и тут же является в виде исполинского Черного волка, с грозными глазами. Рядом в ту же секунду превращается в Рыжую волчицу Аарин, а волчица с крестом
