я, устроившись поудобнее в кресле.
Кирюша Дубов не Жан Дюсак, к нему даже частичного доверия нет и быть не может. Он нанят на разовую акцию, и вести себя с ним следует соответствующим образом. То есть постараться произвести впечатление работодателя надёжного, но требовательного, «кидать» которого себе дороже, но и брать заказы весьма выгодно. Да-да, это мне тоже старина Жан насоветовал. На правах специалиста по связям с общественностью.
— Смею ли вас побеспокоить, сударь мой Иван Ильич? — высокопарно, как всегда в общении со мной, осведомился Кирюша, едва возникнув на экране связи.
— Извольте, Кирилл Антонович! — обозначил я лёгкий кивок. — Чем могу?
— Право, неловко об этом просить, сударь…
— Я должен сопроводить вас на станцию «Иддия-1»? — пришёл я на помощь квартирмейстеру.
— Именно, сударь! — просиял тот. — Позвольте поинтересоваться?..
— Мсье Дюсак предупредил, — пояснил я. — Поделился богатым опытом.
— Поня-а-а-атно… что ж, тогда, может быть, он объяснил вам, чем данная вылазка чревата, Иван Ильич? — притворился, что беспокоится за меня собеседник.
— В общих чертах, — подтвердил я. — Но неплохо было бы ознакомиться и с вашим видением обстановки, дорогой Кирилл Антонович.
— А, не извольте беспокоиться, сударь! — отмахнулся тот. — Стандартная, в сущности, ситуация. Как показывает практика, если таможенный пост не довольствуется электронной декларацией и начинает искать причины для проведения досмотра, это может означать намерение… как бы помягче… экспроприировать груз. Для начала. А если к досмотровой партии присовокупляется вызов владельца груза или его полномочного представителя в сопровождении суперкарго или квартирмейстера, а также старшего офицера корабля-перевозчика для личной беседы в расположение таможенного поста… опыт показывает, что они ещё и на «Ласточку» нацелились.
— А что, уже бывали… прецеденты? — усмехнулся я, оценив ораторские способности собеседника.
Ему бы в артисты разговорного жанра податься, с руками бы оторвали, хе-хе.
— Естественно! — отплатил той же монетой Дубов. — Все должностные лица, кто в курсе нашей… э-э-э… особенности, предпочитают не связываться. К счастью, таких большинство. Но примерно в двух случаях из десяти предпринимаются попытки, кхм, обойтись с нашим клиентом согласно духу, а не букве закона.
— Надеюсь, у вас есть план действий на такой случай, Кирилл Антонович?
— Конечно, сударь! План надёжный, и ещё ни разу не дал осечки, — заверил Дубов. — К тому же есть стопроцентный признак, позволяющий спрогнозировать благоприятный — для нас — исход переговоров.
— И какой же? — на всякий случай уточнил я, хоть уже и догадался.
— Они вызывают на разговор старшего помощника капитана, даже не удосужившись установить его личность, сударь. Ну а дальше уже дело техники, — хищно оскалился квартирмейстер «Ласточки». — Впрочем, к чести нашего негуманоидного партнёра по бизнесу надо отметить, что он никогда не стремится к жертвам ради жертв и неизменно идёт на разумные компромиссы. Николай не даст соврать.
Так и запишем: флеботомин в компании хумансов научился плохому и теперь поддаётся уговорам. Даже не знаю, минус это, или плюс…
— Ладно, я вас понял, Кирилл Антонович. Что конкретно требуется от меня?
— Ваше присутствие, Иван Ильич. Ну и постарайтесь сохранять самообладание и ничему не удивляйтесь.
— А надо? — уточнил я. — В смысле, удивляться?
— У вас вполне может появиться для этого повод, сударь, — глядя мне в глаза, предельно серьёзно сказал Дубов. — Но я постараюсь предупредить вас загодя, Иван Ильич. Если я сделаю вот так, — развёл он руками, — и скажу «что ж»… будьте готовы. Это наш стандартный сигнал, и предназначен он по большей части Николаю. Что же касается вас, сударь… просто сохраняйте спокойствие, не паникуйте и не делайте резких движений. И тогда всё обойдется.
— Хм… заинтриговали, Кирилл Антонович!
— Дело привычное, неоднократно отработанное, — ещё раз горячо заверил тот. — И ещё один момент. Если ситуация всё же обострится, и мы будем вынуждены прибегнуть к… э-э-э… мерам убеждения… помните, сударь, что по моему опыту обычно больше чем на пару минут воздействие не затягивается.
— А если всё же… затянется? — почуял я неладное.
— Значит, судьба такая! — снова развёл руками Дубов. — Естественно, не у всех, а только у персонала и гостей станции.
— И что же… от вашего партнера по бизнесу не существует никакой защиты? — ещё больше напрягся я.
— Существует, как не существовать! Специальный феромон, которым мы вас обязательно обработаем перед визитом, — развеял мои сомнения Кирюша, но лишь частично: — К сожалению, это средство не даёт абсолютной гарантии. Вероятность, что оно не подействует, примерно один к шести.
— Меньше двадцати процентов… — вслух задумался я. — Что ж, приемлемо.
— Более чем, сударь! Ведь шанс на то, что воздействие затянется, не превышает одного процента. Дальше считайте сами, Иван Ильич.
— Интересно, а как вы так точно определили вероятности, Кирилл Антонович? — заинтересовался я.
— Статистика! — в очередной раз развёл руками тот.
Ого! Это что же получается, где-то когда-то флеботомин с «Ласточки» всё-таки устроил… санацию? Ладно, о таких вещах спрашивать как-то не принято. Но СБ при случае нужно озадачить. Просто на всякий случай.
— Хорошо, я вас понял, Кирилл Антонович. Форма одежды? Куда являться?
— Достаточно вашего стандартного снаряжения, сударь. Боюсь, нас неправильно поймут, если мы явимся в боевых скафандрах.
Да и флеботомина тогда будет проблематично выпустить, закончил я про себя мысль квартирмейстера.
— Жду вас через десять минут у первого стыковочного отсека, сударь мой Иван Ильич! — закруглил разговор Дубов. — У нас там, знаете ли, специальный разъездной транспорт. Для, так сказать, представительских целей.
— Хорошо, сейчас буду.
Что ж… времени за глаза, особенно если учесть, что мне даже собираться не нужно: стандартный лётный комбез на мне, а он предоставляет всё необходимое на случай разгерметизации или какой-нибудь иной неприятности. А от аннигиляции того же реактора, или, к примеру, «затопления» вследствие сбоя прыжкового генератора даже боевая броня не спасёт. Разве что неизменный «бомбер» накинуть… для солидности. Всё-таки «налёт» у меня порядочный, нашивок много, пусть и все они одного толка — за количество прыжков. Но даже их для опытного взгляда более чем достаточно, чтобы отнестись ко мне как к опытному космонавту, который не только не доставляет хлопот экипажу, а при случае ещё и помочь может. Хорошая традиция, я считаю. А потому и не поленился прикупить куртейку ещё на
