— спросил он наконец.
— Мне кажется, что Амилькару доверяют не все его вожди, — медленно выговорил я, наблюдая за его реакцией. Догадка грубая, но, похоже, эффективная; мне еще не доводилось встречать военного лидера, который пользовался бы полным и абсолютным доверием всех своих приспешников. Даже Артуру, сражающемуся за выживание Британии, приходится преодолевать сопротивление своих лордов.
Он долго изучающе смотрел на меня, размышляя над сказанным. Наконец сказал:
— Это правда, с тех пор, как мы пришли сюда, было много споров. — Он помолчал. А я кивнул, побуждая молодого человека продолжать признания. Впрочем, он и сам собирался говорить дальше. — Наш прославленный военачальник не пользуется всеобщей благосклонностью.
— Полагаю, что ваш вожак часто гневается на тех, кто дает мудрые советы, — предположил я, наблюдая за сменой выражений на лице Мерсии. И я увидел то, что ожидал увидеть, и поторопился добавить: — Тем более, если они молоды.
Глаза вождя полыхнули, и я понял, что задел верную струну.
— Он упрямый, — осторожно заметил Мерсия. — Если уж он что решил, то никогда не уступит, даже если ему предлагают дельное.
Для меня забрезжил огонек надежды.
— Послушай меня, Мерсия. Ты гораздо ближе к своему желанию, чем думаешь. Доверяй себе и верь.
Он посмотрел на меня подозрительно, и я испугался, что надавил на него слишком сильно. Мерсия бросил быстрый взгляд на своих людей, внимательно наблюдавших за нами. Тихо рыкнул команду, но они не шелохнулись и не ответили. Повернувшись ко мне, он спросил:
— Ты действительно знаешь, о чем я думаю?
— Я же говорил тебе, я много знаю.
— Я никогда не предам моего вождя, — сказал он, и я ощутил в его словах отголосок страха.
— А я и не хочу, чтобы кто-то кого-то предавал. — Я говорил уверенно и убедительно. — Мне просто нужно урегулировать конфликт. Но я требую, чтобы за честь платили честью, а за верность — верностью. Ты понимаешь?
Он кивнул. А с чем здесь можно не согласиться? Но мне хотелось уверенности.
— Послушай меня, Мерсия, честь, о которой я говорю, действительно дорого стоит. И цена ей — кровь.
— Я понял, понял, — нетерпеливо пробормотал он. — Что мне делать?
— Только одно, — сказал я зловещим тоном, подняв руку в повелительном жесте, — когда придет время поднять голос за мир, ты не должен молчать.
Вот этого он явно не ожидал. Я видел, как он пытается отыскать скрытый смысл в моих словах.
— И что? Больше ничего?
— Ничего. Воистину, на такое осмелятся только истинные храбрецы.
— Мою смелость еще никто не подвергал сомнению! — Он гордо выпрямился.
— И я не буду.
— И когда?
— Скоро.
Он резко встал на ноги и угрожающе навис надо мной.
— Я мог бы убить тебя сейчас, и никто бы не узнал.
— Да. Это так.
— Ты сказал, что я должен доверять тебе, но не предложил никаких залогов доверия. — Его рука сжалась на копье.
— Ну что же, вот тебе знак, — ответил я, медленно вставая на ноги и глядя ему в лицо. — Завтра мы не нападем. Британцы останутся в лагере. Скажи это Амилькару.
Он резко повернулся и отдал своим людям какую-то команду, а сам исчез в тени. Воины остались стоять, наблюдая за мной. Конечно, было опасение, что Мерсия приказал им убить меня. Так что я не двигался с места. О том, чтобы бежать или сопротивляться не могло быть и речи. Копья поднялись. Я сохранял спокойствие. Три удара сердца — и воины исчезли, бесшумно растворившись во тьме.
Я прислушался, но услышал лишь слабый ропот голосов, доносившийся из лагеря внизу. Я обернулся и увидел костры, сияющие как звезды на земле, и облегчение сменилось внезапным опасением.
Великий Свет, что я сделал?
Глава 7
Я бодрствовал всю ночь, обдумывая слабые надежды на спасение Британии и Летнего Королевства. Бывает, даже самые дерзкие мечты рассеиваются при солнечном свете, и я ждал наступления дня. Что он принесет — надежду или отчаяние?
С рассветом пришла уверенность. Я поднялся, поблагодарив Верховного Царя Небесного и всех его святых и ангелов за оружие, переданное мне в руки. Когда над восточным хребтом взошло солнце, я вернулся в лагерь; здесь все было в движении. Воины готовились к битве.
Я пошел прямо к шатру Артура, и он впустил меня, зевая и почесываясь. Войдя, я заметил, что Гвенвифар не видно.
— Она ходит купаться пораньше, — объяснил Артур.
— Хорошо. Сначала нам надо поговорить наедине. — Я рассказал ему о случайной встрече с Мерсией и о том, что молодой военачальник поведал мне о разногласиях в среде вандалов. Король сидел в кресле передо мной, качая головой. — Ты понимаешь, что я тебе говорю?
Артур нахмурился. Нет, он совсем не понял.
— Так почему мы должны оставаться в лагере?
— Я обещал Мерсии. В залог своей жизни.
Прежде чем Артур успел возразить, у шатра послышался голос Бедивера. Он звал короля.
— Я здесь, брат, — ответил Артур. — Подожди, сейчас выйду.
— Выйдешь — и что?
Артур заметно колебался; он нахмурился и провел руками по лицу.
— Ладно, — сказал он наконец. — Я не стану делать из тебя лжеца. Честно говоря, многим нужен отдых.
Мы вышли из шатра. Бедивер ждал нас.
— Воины готовы, — сказал он. — Лорды ждут твоего приказа.
— Битвы не будет, — прямо сказал ему Артур. Бедивер удивленно взглянул на меня.
— Почему, Медведь? Что случилось?
— Я так решил. Людям надо дать отдых.
— Но все уже готовы выступать! У нас сейчас собралась отличная компания!
— Нет, Бедивер. Передай всем, что сегодня мы драться не будем.
— Я передам, — с плохо сдерживаемым недовольством ответил он. Повернулся и поспешил прочь.
Не успел Бедивер отойти далеко, как с дальнего конца лагеря послышались возбужденные крики.
— Ну что еще? — пробормотал Артур, глядя на меня так, словно это была моя вина. Бедивер бежал обратно к королю. И Рис бежал.
— Вандалы! — крикнул он издалека.
— Вот тебе и отдых, Медведь, — проворчал Бедивер. — Что теперь прикажешь?
— Ждать! Я уже
