сидящий серый костюм оттеняет его оливковую кожу, а волосы даже аккуратно зачесаны назад и собраны в мужской пучок на затылке.
— Ладно, бросай это дерьмо. Что, черт возьми, происходит? — требую я, мой пульс учащается, пока я пытаюсь осознать происходящее. Раф широко улыбается мне, от него исходят любовь и гордость.
— Твои «Тузовые задницы», как ты любишь их называть, захотели достойно отпраздновать твою свадьбу, и вот мы здесь.
Святое. Дерьмо.
— Что это значит? — шепчу я, мое сердце стучит в ушах.
— Это значит, что тебе нужно одеться, дорогая, — мягко говорит он, и я киваю, ошеломленно возвращаясь к ближайшему столику. Когда я захожу в спальню, Рыжая нервно смотрит на кровать, на белое кружевное платье, лежащее поверх одеяла, и пару туфель на каблуках из розового золота на полу рядом с ним.
У меня перехватывает дыхание, когда я все это воспринимаю. Я сильно кусаю губу, чтобы не расплакаться, но это действительно чертовски трудно.
— Так, ээээ, все это была их идея? — бормочу я, и Рыжая лучезарно улыбается.
— Все, кроме платья. Они действительно прислушались, когда я сказала, что им не следует этого видеть. — я киваю вместе с ней, как будто все это имеет смысл, но мой разум сбит с толку.
Проводя пальцами по кружеву платья, я чувствую, что вот-вот лопну.
— Я дам тебе минутку, пока переоденусь в ванной. — я слышу, как за ней закрывается дверь, но мой взгляд не отрывается от платья.
Снимая одежду я натягиваю облегающее платье на бедра, а бретельки-спагетти — на плечи. Спинка полностью открыта, молния заканчивается на бедрах, а вырез в виде сердечка спереди спускается низко между грудей. Я благодарна, что платье в пол но без длинного шлейфа сзади.
Обувая каблуки, я бросаю взгляд на себя в зеркало в пол. Как вам такая я? Такая счастливая и улыбающаяся, мое сердце полно любви. Я направляюсь в гостиную, готовая расплакаться, если останусь здесь еще немного. В ту секунду, когда я открываю дверь, Раф встает на ноги, поворачиваясь, чтобы увидеть меня.
— Дорогая, — шепчет он, проводя рукой по лицу. Он тоже близок к тому, чтобы вывести меня из себя. Я заставляю себя смотреть в потолок, выравнивая дыхание и обмахивая лицо.
— Боже мой, ребята, может, вы прекратите? — Рыжая вскрикивает, и в ее голосе тоже слышится дрожь.
— Мы самые большие гребаные анютины глазки, — ворчу я, и они смеются, заставляя улыбнуться и мои губы.
— Поехали. Мне не следовало давать им всем свой номер. Я не могу вынести еще одно сообщение от них, — бормочет он, его глаза расширяются от недоверия, и это заставляет меня расслабиться. Я хочу выбраться отсюда и увидеть свои «Тузовые задницы». Спускаясь на лифте вниз, Йен ждет у двери, в его глазах тоже стоят слезы. Я убью их, когда доберусь до своих парней. Я никоим образом не готова к такому уровню эмоций. Я больше не могу сдерживаться.
Небо чистое, с несколькими рассеянными облаками, но воздух ледяной. Йен везет нас в "Rolls-Roycesе", Раф сидит рядом с ним впереди. Всю дорогу я не могу вымолвить ни слова, крепко сжимая руку Рыжей, но мое сердце замирает, когда мы подъезжаем к моему маленькому секретному саду. На автопилоте я выхожу из машины и направляюсь к выходу, но Раф ловит меня за руку, замедляя шаг. Красные волны перед тем, как пройти мимо живой изгороди, и мое сердце подскакивает к горлу.
Идя по проходу, усыпанные лепестками, Оскар, Кай, Роман и Паркер стоят под беседкой в одинаковых темно-синих костюмах. Обогреватели работают во всех углах, согревая пространство, и я не чувствую обычного холода в воздухе. Я слышу слова песни «All of Me» Джона Ледженда, тихо играющие на заднем плане, и мурашки покалывают мою шею.
Я не знаю, как я добираюсь до беседки, минуя горстку людей, но я не вижу их, вижу только своих четверых мужчин. Мои «Тузовые задницы». Когда я стою перед ними, все выстроились друг за другом, Паркер проводит большим пальцем по моей щеке, и я в шоке понимаю, что плачу.
— Не плачь, Ангел. Все же хорошо, правда? — спрашивает он, в его карих глазах тревога, и мне удается кивнуть в ответ.
Прочищая горло, Брайс встает перед нами. — Итак, это была их идея, чтобы я провел вашу церемонию. Тебя это устраивает, «Meu Tesouro»?
— Конечно, пап, — бормочу я, не в состоянии вымолвить больше нескольких слов.
Я теряюсь в словах, которые мы шепчем друг другу. Я надеюсь, что кто-нибудь запишет это, потому что их глаза держат меня в плену, и я не могу все как следует переварить.
— Я думаю, теперь вы можете поцеловать невесту, которая, смею напомнить вам, моя дочь, — говорит Брайс, в его глазах тоже читаются эмоции, а небольшая толпа хихикает. Роман наклоняется и первым целует меня, его полные губы пожирают мои. Когда он отступает, Кай заполняет пространство передо мной, поглаживая пальцем мое лицо, от его прикосновения по коже бегут мурашки. Он нежно целует меня, и я чувствую головокружение. Я слышу, как кто-то откашливается, и Кай неохотно двигается. Когда Оскар подходит ко мне, Паркер разворачивает меня к себе, его губы в мгновение ока сминают мои. Мои руки сжимают ткань его пиджака, но он отталкивается в сторону.
— Эти ублюдки специально заводят меня. Поцелуй меня, детка, — стонет он, и я широко улыбаюсь этому его чертовски большому рту. Шагнув в его объятия, я приподнимаюсь на цыпочки, соединяя наши рты. Слыша хлопки и одобрительные возгласы вокруг, наш момент обрывается, но тепло в глазах каждого из них таит обещание на потом.
— Давайте начнем вечеринку! — кричит Эйден, и внезапно меня переносят в Оружейный корпус, где все пространство преобразилось, как будто Главный зал был для Осеннего бала. Комната наполнена розово-золотыми и белыми цветами, стены украшены соответствующими украшениями. К длинной стене прислонена фотография размером с рекламный щит, на которой мы с ребятами широко улыбаемся в камеру, находясь в пляжном домике.
Небольшие столики занимают внешнюю зону с танцполом посередине. Это, это прямо здесь, — совершенство. Я никогда не просила о таком дне, как этот, но они все равно доставили мне его, и это заставляет мое сердце светиться ярче. В углу установлена кабинка диджея, который исполняет последние хиты.
Я замечаю Брайса, стоящего бок о бок с Рафом, в то время как Миа сидит со своими родителями, погруженная в глубокий разговор. Уэст машет с другого конца комнаты, и даже Маверик кивает в знак приветствия, когда мы проходим мимо.
Когда для нас приходит
