промелькнуло у нее в голове. — Увижу ящик с двумя синими полосами в углу, буду его крепко держать. Ну да, а что еще можно сделать с этим ящиком?» Китата стала прикидывать, какого примерно размера этот ящик, как она может удержать его рукохватом…
Палович видел гору-клюв и их полет к ней. Они пролетают и умирают. Он никому ничего не сказал, только в мыслях все прокручивал и прокручивал свое видение. Вот пригорок с какими-то тарелками, а вот гора-клюв. Пролетаем и умираем. И так раз шесть. Пока он не начал, пролетая, мысленно все по пути разносить из пушек. Раз все отстрелял, два, но легче не становилось, пока он не ударил по тарелочкам на пригорке сразу, в начале видения. Потом все резко стало как-то по-другому. Его просто стало засасывать в световой туннель, и в итоге он осознал, что находится в космосе. «Перед клювом будут тарелочки. Нужно не пропустить тарелочки!» Палович связался с Мохом и обрисовал ситуацию.
— Тарелочки? Какие еще тарелочки? Такого размера тарелки могут быть у генератора поля. Откуда он там? — удивился Мох.
— Точно, генератор поля! Алекс, его нужно найти, его нужно разрушить, тогда нас не закроют на Грантуде! — орал в голусар Палович.
— Я вижу, Ная с вами всеми поделилась своим беспокойством, — грубо рявкнул Мох. Ему не нравилось это помешательство всей команды, но просьбу Паловича выполнил, поставил системе сканирования запрос на поиск генератора и наводку на него орудий
Ответственный момент
Ная сидела на месте пилота и примерялась к шару и джойстикам. Ей было достаточно удобно, она повторяла про себя команды, когда за бортом что-то стукнуло. Беловолосая подняла глаза, она долго смотрела и не переставала удивляться виду через основной иллюминатор. Там, где заканчивалась пещера, заканчивался привычный для нее мир.
Грантуда, в переводе с общегалактического языка, — приёмыш. Найарию удивляло это название, но, взглянув на планетарную схему системы Мойе, все поняла. В центре было молодое белое светило, вокруг него двигались в одной плоскости четыре планеты: две газовые и две каменные, а Грантуда вращалась в другой плоскости, примерно на треть отклонившись от остальных. Это была самая дальняя планета, и родилась она скорее всего где-то в другом месте, Мойе просто поймала ее своими гравитационными волнами. Но на этом особенности Приемыша не заканчивались: ось вращения планеты была почти горизонтальная, а ее удаленность от горячей звезды позволила сохранить свою атмосферу. Все эти факторы сделали Грантуду вполне гостеприимной для большинства форм жизни. В разное время планету колонизировали разные расы, но никто надолго не задерживался. Новые приходили на старые, обжитые места, а потом уходили. Более или менее надолго на ней расположились ненгуры. Они рыли туннели и строили укрепления, но и они однажды не выдержали и сдали все свои строения корпорации Абанайс Абана-Абарама. Последняя подстроилась под жесткий и неприятный климат Грантуды и использовала ее в своих целях, законных и незаконных. Планета не входила ни в один список соглашений, поэтому хозяева могли делать на ней все, что угодно. Но Приемыш сопротивлялся, как мог, и самым главным его оружием стало простейшее животное, скорее даже растение, а может, и водоросль. Одноклеточный организм, который постоянно синтезировал зеленый пигмент. Он накапливался и был для разных инопланетян токсичен в разной степени. Так, для илиосцев он был вполне безобиден, правда, избавиться от него можно было только после смерти вырабатывающего его организма. Сделать это было легко, ведь простейшее страшно боялось сухого воздуха, а на Грантуде не было открытой воды, хотя всегда держалась высокая влажность, 90-100 %. Нет, все, когда-либо населявшие эту планету, быстро находили способ борьбы с зелеными одноклеточными, но победы никто не одержал. Простейшие буквально за ночь вновь заполняли осушенные места. В своем обычном состоянии они либо были совсем прозрачны, либо имели слегка зеленоватый оттенок. Но стоило только их коснуться — как они вспыхивали всеми оттенками зеленого и светились. Свет они излучали не только при контакте, но и находясь в тени. Только полная темнота заставляла их гаснуть.
Ная смотрела вперед, на выход из пещеры, за которым все светилось в предрассветном сумраке. Если днем Грантуда была преимущественно в салатово-зеленых оттенках, то теперь все стало зеленовато-неоновое. Красный стал почти изумрудным, оранжевый — оливковым, голубой — серо-зеленым, синий — лазурно-серым. Все цвета прямо на глазах становились все насыщенней и насыщенней. Сейчас простейшие были особенно активны. Не осталось ни одной поверхности, не занятой зелеными клетками. Лишь своды пещеры были по-прежнему темными. Найарию чем-то пугало нашествие этих не то животных, не то водорослей или растений. Холодок пробежал по ее спине, и она вздрогнула. Ей предстояло сделать решающее действие, от которого зависел успех всей операции, ее это тревожило. Она сначала откинулась в кресле, потом резко встала и отправилась в едальню. «Дело ответственное, нужно перекусить!» — подумала беловолосая.
* * *
Немного погодя все собрались на мостике. Ная подошла и проделала то же, что и в гнезде системщика. Сначала она сдула что-то из красивой черной коробочки, что взяла из своей косметички, затем кисточкой добавила чуть-чуть порошка для сушки, а потом сбрызнула составом для проводки температуры. На сканере стали появляться кривые бороздки. Одна… Две… Вот появился контур ладони, вот — пальцы и складки. Еще несколько мгновений, и перед командой проявился отпечаток руки комкора. Мох, который это все уже видел, просто стоял и следил за своими товарищами. Его веселило то, как они реагировали, хотя сам некоторое время назад с открытым ртом наблюдал за подобной операцией, когда Ная разблокировала закрытые Квангом функции в системе 53-го.
Крим и Китата переглядывались, удивляясь тому, что видят. Светик от нетерпения все время подпрыгивала повыше, хотя и стояла в первом ряду, в центре. Ная осмотрела отпечаток. Это, конечно, не отпечаток пальца, как у системника, но технология такая же, сбоя быть не должно. Все края отпечатка «встали», с виду он был достаточно крепок. Найария наложила сверху на сканер бумагу из-под продуктов.
— Все готово. Будем пробовать, — тихо, почти загадочно сказала беловолосая дева.
— Имей в виду, у нас всего три попытки. Потом маршевый заблокируется совсем, и восстановят его только техники, — под руку неожиданно сказал Палович. Ная вздрогнула.
— Я не уверена, что отпечаток выдержит несколько нажатий, — немного растерянно ответила Найария.
За спиной Паловича зашипела Китата: «Не мог сказать в другое время? Совсем девку смутил! Она теперь ничего не сделает!» — «Ты-то чего гваркаешь под руку, заткнись!» — одернул Крим. Он уже сам был весь на нервах,
