– Ой!
Супруга, остановившись, поморщилась.
– Что, Алена? Плохо?
– Нет. Кажется, начинается.
Пока дежурный врач заполнял бланк, прибежала ненакрашенная, только что поднятая с постели гинеколог:
– Воды еще не отошли? Хорошо. Давайте на пять минут ко мне в кабинет.
Они уложились даже быстрее.
– Езжайте спокойно, время еще есть.
– Сколько?
– Я думаю, пара часов. Если пойдут воды, значит, надо поторопиться.
– Ясно. Спасибо.
По пустой трассе «Вольво» пронеслась пулей, и вот двери роддома.
– Сержик, мне страшно.
– Ну, что ты, глупенькая? Ты точно родишь хорошо – я это прекрасно помню.
– Я знаю. Но мне все равно немножко страшно. Без тебя.
– Хочешь, я подожду в приемном покое?
Аленка подумала, решительно качнула головой:
– Нет, милый. Не волнуйся, езжай домой. Мне действительно в голову лезут глупости. Потом приедешь и заберешь меня.
– С маленькой Ингой?
– С Ингой. Не представляю себе, что у нас уже сегодня будет дочка.
– Может, не сегодня?
– Нет.
Поморщившись, перетерпев, Лена поторопила:
– Точно сегодня. Проводи меня, Сержик.
Оставив жену на дежурную смену врачей, Александров не спеша вернулся в городок – ждать новостей.
Они поступили после обеда.
– Механик? Привет, оперативный беспокоит. С пополнением тебя, Серега. Жена родила, все нормально.
– Спасибо, Витя!
– Мальчик, три двести.
Мальчик?!
– Вить, не расслышал!
– Мальчик, говорю, у тебя. Парень. Так что, готовь пеленки, отец.
– Спасибо, Витя!
Капитан положил трубку и изумленно, нерешительно улыбнулся.
Охренеть! Парень…
Жену он увидел через день, в окне второго этажа роддома. Снова ставшая тоненькой, трогательно выглядящая в великоватом больничном халате Аленка жестами показывала:
– Кричит! Есть требует. Большой. Хорошенький! На тебя похож. Глаза мои. Я уже кормлю. Молоко есть.
Забрал он свою увеличившуюся семью на четвертый день. Как и обещали воспоминания из будущего, его тростиночка-жена родила без осложнений. Только мальчика, а не девочку. И они ведь даже не думали об мужском имени!
Младенец демонстрировал здоровье и спокойный характер: с аппетитом сосал грудь, сладко спал, регулярно пачкал пеленки, почти не капризничал. Шла на поправку и любимая супруга.
Пришла пора выполнить окончательную подготовку к заключительной акции Механика.
* * *
Сергей хорошо знал, чем учебное изделие отличается от боевого. Не просто знал – не один раз проверил это руками. И, запираясь в хранилище, вскрыв специзделие, он методично эту разницу убирал. Повезло в том, что все нужные детали находились тут же, буквально под рукой – он сам за них и отвечал.
Да, капитан решил беспринципно впарить персам учебную боеголовку под видом боевой, а потом исчезнуть за границей с полученными деньгами, используя паспорта криминального авторитета. Никаких поездок в Иран и работы на восточных друзей. А что они еще ждали в России девяностых?
Три дня ушло на маркировку и «железо». Остался заключительный штрих. Самый сложный.
Любой ядерный заряд содержит делящееся вещество. Подчиняющееся законам полураспада, соответственно, радиоактивное.
Необходимо, чтобы «шарик», сердце учебной боеголовки ничем не отличался от своих боевых собратьев.
Тут могла помочь советом только Алена, химик с высшим образованием.
* * *
Стоящий в защитном костюме Л-1 и противогазе Сергей внимательно посмотрел на колбу. Раствор заметно помутнел, а металлические детальки в нем, соответственно, потускнели и покрылись мелкими кавернами. Похоже, реакция прошла, как положено. Радиометр подтвердил предположения. Поудобнее захватив рукой в резиновой перчатке сосуд, капитан принялся осторожно переливать белесую жидкость в другую тару.
Фон «шарика» должен быть равномерно распределен по всему объему. Учитывая возможную спектральную проверку, необходимо наличие урана или плутония.
Сложно сказать, чем руководствовалось наше государство, в свое время выпуская противопожарные датчики на плутониевых радиоактивных элементах. Отработав свой срок, они ожидали отправки на предприятие «Изотоп». Теперь не дождутся.
Капитан подлил в колбу состав из другого сосуда. Реакция пошла успешно – стенки немного нагрелись, на дно посветлевшего раствора выпал белый осадок. Дико опасный, что характерно для солей плутония, кстати. Процеживание, заливка солей еще одним составом.
Аленкины реактивы с работы, как и точные, пошаговые инструкции, работали безупречно.
Теперь набрать радиоактивную жидкость в шприц и отправить внутрь сферы, повторив процедуру еще трижды.
С плутонием закончено. Если он правильно помнит строение учебного заряда, там сейчас пропитывается раствором толстая матерчатая подложка.
На очереди не менее вредная гадость – цезий-сто тридцать семь. Он-то и даст основной фон. Такая маленькая таблеточка, а излучает, как бешеная. Иди сюда, родимая…
Честно говоря, он уже устал. Но прерываться нельзя, нельзя снимать Л-1, потому что дезактивировать костюм нечем, да и ни к чему. Необходимо сегодня полностью завершить работу.
В пять вечера, открыв на полную задвижку вентиляции хранилища, Сергей раз за разом под краном намыливал хозяйственным мылом руки. Потом так же тщательно отмывал лицо. И пусть показания СРП-68 говорили об отсутствии повышенного фона, рисковать не стоило. Ящик с Л-1 и противогазом, излучал, кстати, незначительно. Ну, а ядро изделия Александров решил проверить на следующий день. Пусть излишняя водичка подсохнет. Именно для ускорения этого процесса послужит установленная в нарушение всех правил пожарной безопасности под учебной боеголовкой электропечь. И греть она будет всю ночь.
Вода постепенно испарится, а оставшиеся соли, в теории, должны дать нужную радиационную картину.
Так, кстати, и получилось. Проверка показала – фон равномерный, соответствующий объему и типу заряда. Досыхала теперь уже неотличимая от настоящей «обманка» еще трое суток. А потом пришло время готовиться к командировке.
* * *
Шпионский арсенал отличался предельной компактностью и удобством. Но в нем не было ничего от фантастических штучек Джеймса Бонда.
– Сергей Васильевич, вы запомнили?
– Да, уважаемый Али, ничего сложного. Я все-таки инженер.
