улыбка увядает, и брови сходятся вместе.
― Рэйвен? Милый, Кэнди повела ее в твою раздевалку, так как ты попросил ее об этом.
Страх оседает в моем желудке, грозя поставить меня на колени.
― Твою мать. Я знал, что от этой потаскухи не стоило ждать ничего хорошего, ― говорит Блейк позади меня.
Лицо мамы бледнеет, и она умоляюще смотрит на меня.
― Джона, что происходит?
Я не знаю, что, бл*дь, происходит.
Но я чертовски уверен, что собираюсь выяснить это.
Мои ноги горят от нерастраченной энергии. Я несусь вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Пробираясь через толпу, я расталкиваю людей в сторону, когда они не двигаются достаточно быстро. Я прорываюсь через двойные двери и бегу по коридору к своей раздевалке. Моя нога ударяет в дверь с силой тарана, раскалывая деревянную раму.
― Рэйвен. Ты здесь?
Я мечусь по комнате в поисках своей девушки. Но даже когда мои глаза продолжают в надежде свои поиски, я знаю, что она ушла. Это был план Доминика. Отправить Кэнди, чтобы отвлечь и вытащить Рэйвен. Это последний кусок в головоломке, теперь все имеет смысл.
Я переворачиваю журнальный столик.
― Бл*дь!
Рэйвен в руках безумца.
Я рву на себе волосы. Я должен был догадаться, что Доминик выкинет какую-нибудь хрень. Теперь моя девочка с психом, который использует собственную дочь как пешку в своих больных играх.
Решимость горит глубоко в моей груди. Мое сердце стучит с намерением. Шум пульсирует между ушами и наполняет мое тело. В моих венах пульсирует месть. План формируется в моей голове. Губы кривятся, в то время как зубы сжимаются.
Я собираюсь добраться до Рэйвен сегодня. И мне все равно, кого придется убить.
Рэйвен
Я плыву в пустоте, в черной дыре, подброшена на волнах черного дыма. Без переживаний. Просто… небытие. Слабый звук дразнит меня. Зовет меня к себе. Я хочу двинуться к нему, но не могу ухватиться за сознание настолько, чтобы двигаться.
Мне нужно побороть это. Я отталкиваюсь от темноты. Звук становится громче. Успокаивающие вибрации щекочут мое ухо, пока я пытаюсь прийти в себя. Звук хорошо знакомый, как мое собственное имя. Я фокусируюсь сильнее.
Двигатель. Небольшой, может быть, седан.
Я толкаюсь сильнее и слышу стон.
Это была я?
К звуку двигателя присоединяется ритмичная музыка. Я напрягаюсь, чтобы расслышать ее и всплыть из мутных глубин. Чувства возвращаются к моему телу в участках тепла, будто горячее полотенце лежит на голой коже. Я пытаюсь сориентироваться. Я на боку. Мои веки тяжелы, когда я заставляю их открыться.
Я шевелю пальцами и вращаю запястьями. Они связаны вместе. Мой разум борется за сознание.
Я помню Катерину. Бой. Джону. Сообщение. Кэнди.
Гребанная Кэнди!
Адреналин подпитывает мои мышцы, и я силой открываю глаза. Я на заднем сидении автомобиля. Водитель ― это мужчина; вот что я могу сказать по его затылку. Нет других пассажиров. Я сглатываю, и это ощущается как лезвия бритвы.
Как долго я была в отключке?
Я прочищаю горло, чтобы заговорить и получить внимание моего водителя. Его голова оборачивается, и я приглушаю крик.
― Доброе утро, соня. Хорошо вздремнула?
Его злой смех проползает по моей коже, заставляя съежиться.
Он наклоняет зеркало заднего вида, смотря на меня. Его глаза блестят от света на приборной панели. Он выглядит демонически.
― Куда… ― я прочищаю горло. ― Куда ты везешь меня?
Его отражение смотрит на меня.
― Мы собираемся в небольшое путешествие.
― Что произошло? Где Джона?
― Понятия не имею. Почему бы тебе не вернуться ко сну или не притвориться, что ты спишь, чтобы я не слышал твой голос? Или лучше, закрой свой гребанный рот или я залезу назад и запихну что-то в него.
Слезы жгут мои глаза, а горло сжимается от эмоций. Я киваю и клянусь молчать остаток поездки.
Оранжевое свечение привлекает мое внимание. Я вглядываюсь через щель передних сидений. Часы. Цифры дают мне основу — дают за что-нибудь держаться. Как и перед боем, я наблюдаю, как минуты тикают, вместе с моим будущим. Пока минуты тянутся, я чувствую, что меня подташнивает. Приходит на ум каждый вообразимый кошмар.
Джона не знает, где я нахожусь.
Я наедине с кем-то, кто ненавидит меня настолько, что был бы рад убить меня.
Несмотря на то, что Джона, словно ангельский воин, появлялся, чтобы спасти меня, сейчас я нахожусь в безвыходном положении. Теперь мне никто не поможет. Если я собираюсь выбраться отсюда, то мне придется сделать это самой.
Автомобиль поворачивает. Я наклоняю голову, чтобы выглянуть в окно со своего места. Я вижу целые стены из сосен. Мы в горах, и, судя по скрипу подвески и стуку гравия по колесам, мы на грунтовой дороге. Еще через двадцать минут автомобиль замедляется до полной остановки.
Винс выходит из машины, предоставляя мне несколько секунд облегчения перед тем, как распахнуть дверь и схватить меня за связанные лодыжки. Он бросает меня через плечо, словно мертвое животное. На улице темно. Тьма, которую я никогда не видела, прожив в городе всю свою жизнь. Впереди виднеется источник света. Винс идет в ту сторону. Он делает пару шагов по деревянным ступенькам, прежде чем мы входим через дверь в гостиную хижины.
Он поворачивает налево, и я оказываюсь в воздухе. Мои руки связаны, я не могу остановить падение, и моя голова ударяется обо что-то твердое. Колющая боль пронзает мой череп, и я проглатываю стон страдания. Теплая жидкость сочится вниз по моему лицу, заливая ухо. У меня кружится голова.
Шаги Винса по деревянному полу исчезают позади меня.
Щурюсь сквозь пульсирующую боль в голове. Я на диван с деревянными подлокотниками. Запах старого костра и влажного дерева пронизывают воздух. Я извиваюсь и смотрю в сторону, откуда мы пришли. Простой деревянный пол и бревенчатые стены ― это все, что я вижу. Это место не создано для долгосрочных гостей. Больше похоже на место для охотника на выходных. И вот я сижу связанная, как ужидающая смерти.
Дверь хлопает, заставляя меня подпрыгнуть. Мои мышцы напрягаются, звук усиливается. Тяжелые шаги звучат в коридоре и становятся все громче. Ближе.
Прошу, Боже. Помоги мне.
Доминик и Винс появляются со стороны входа. Их изысканные костюмы и уложенные волосы составляют нездоровый контраст с натуральным деревом хижины.
― Рэйвен, дорогая, мне жаль твою голову. У Винса большие мышцы, и он немного грубо проявляет заботу.
Винс улыбается и облизывает губы.
― Уверен, что ты поняла, твой парень
