носителями этого типа жизнедеятельности целиком были этнические общности, племена. Особенно следует подчеркнуть, что первобытный тин жизнедеятельности был един как для всех этносоциальных общностей той эпохи, так и для каждого члена общества. Существовавшие различия в представлениях о качестве жизнедеятельности не носили нормативного характера.
Этнически-племенной, «варварский» тип и подтип жизнедеятельности был характерен и для кочевых обществ, хотя они и не были первобытными, а имущественно и социально резко дифференцированными. Однако вследствие экстенсивности хозяйства и особенностей всей системы социально-экономических отношений, а также и общественной организации, кочевники, оставаясь кочевниками, не могли достичь уровня развитых классовых отношений, так как этот процесс неизбежно приводил к разложению кочевничества и оседлости. Таким образом, до тех пор, пока общество оставалось кочевым, его социально-экономическая структура была экстенсивной, а тип жизнедеятельности характеризовался варварскими чертами[663].
Переход от первобытнообщинного или кочевнического строя к классовым отношениям означал качественное изменение социально-экономических отношений, возникновение в обществе непреодолимых антагонистических классовых отношений, порождающих государство. На основе новых антагонистических социально-экономических отношений возникает и принципиально новый тип жизнедеятельности, характеризующийся антагонистическими противоречиями в представлениях о качестве жизни в разных классах и социальных слоях.
С утверждением антагонистических социально-экономических отношений основной формой общественной организации становится государство, развиваются его последовательные формы. Складываются рабовладельческая и феодальная народности, а затем капиталистические нации[664]. Соответственно складывается и антагонистический тип национально-государственной жизнедеятельности.
В этом типе выделяют рабовладельческий, феодальный и капиталистический подтипы национально-государственной жизнедеятельности. По многим достаточно существенным признакам эти подтипы жизнедеятельности отличаются друг от друга. Различны и закономерности их развития. Однако их объединяет главное, то, что можно считать признаком всего типа: наличие качественно различных, антагонистических представлений о качестве жизни у представителей разных классов и социальных слоев, национальных групп. А это в свою очередь сказывалось определенным образом на характере жизнедеятельности. Таким образом, если в условиях первобытности все члены общества стремились поддержать его стабильность, то при антагонистических классовых отношениях меньшая часть общества стремилась укрепить свое положение за счет трудящегося большинства, а это большинство сознательно или бессознательно выступало против существующих порядков, аппарата насилия в виде государства и господствующего типа жизнедеятельности. Из сказанного вытекает, что на протяжении существования всех антагонистических классовых социально-экономических формаций существо жизнедеятельности состояло в противоборстве различных социальных сил и в борьбе одних государств против других.
Более детальное рассмотрение существа подтипов жизнедеятельности в условиях разных способов производства показывает, что изменение классового и социального состава сказывалось на характере жизнедеятельности. Так, в условиях рабовладельческого общества противоречия в жизнедеятельности характеризовались определенной двойственностью. С одной стороны — между свободными и рабами, с другой — между разными слоями и прослойками свободных.
Иначе выглядела картина в условиях феодализма, когда сталкивались центробежные и центростремительные тенденции, интересы феодально зависимого населения, горожан, разных категорий феодалов.
Специфическая картина противоречий в жизнедеятельности классов и социальных слоев сложилась в капиталистическом обществе, причем картина эта видоизменялась по мере развития общества от эпохи первоначального накопления до современного империализма.
Однако, как бы ни изменялись формы жизнедеятельности на протяжении истории антагонистических социально-экономических формаций, существо типа их жизнедеятельности состояло, как отмечалось выше, в противоречиях между представителями разных социальных групп, в классовой борьбе, в достижении желаемого качества жизни посредством революционной борьбы.
Переход к социализму как первой фазе коммунистического общества сопровождался сложением принципиально нового типа жизнедеятельности, перспектива развития которого состояла в гармоническом сочетании интересов всех слоев общества, общества и личности, в общих целях и задачах строительства коммунистического общества, коммунистического типа жизнедеятельности.
Надо полагать, что и в коммунистическом типе жизнедеятельности можно выделить подтипы. На первых порах строительства социализма господствовал неантагонистический национально-государственный подтип. В ходе сложения развитого, зрелого социалистического общества, как это видно на примере Советского Союза, возник надэтнический подтип жизнедеятельности новой исторической общности — советского народа. Дальнейший путь развития лежит в формировании коммунистического типа жизнедеятельности.
Подводя итог сказанному можно отметить, что типы и подтипы жизнедеятельности дают общую характеристику образа жизни народов в условиях различных общественно-экономических формаций, и данный уровень жизнедеятельности определяет основные признаки и закономерности образа жизни.
Вместе с тем, наряду с общими признаками жизнедеятельности на уровне общественно-экономической формации, каждое общество имеет в своем образе жизни конкретные живые, только для него специфические черты. Эти черты представляют собой как бы этнографическую картину общества. Такой уровень жизнедеятельности может быть назван собственно образом жизни. И если на уровне социально-экономической формации можно говорить только о признаках и тенденциях развития жизнедеятельности всех обществ, относящихся к той или иной формации, то собственно образ жизни дает описание, модель жизнедеятельности конкретного общества со всеми его первостепенными и второстепенными чертами и признаками.
Закономерности развития собственно образа жизни и его фундаментальных признаков зависят от формационного типа и подтипа жизнедеятельности, своеобразия облика и специфических черт жизнедеятельности каждого конкретного общества. Образ жизни является следствием исторически сложившихся традиций. К их числу относятся исторические судьбы народов, этносов и государств, национальные и территориальные традиции, условия среды как части производительных сил, известная специфика психического склада и многое другое.
В условиях первобытной общественно-экономической формации собственно образ жизни свойствен племенам, представлявшим собой исторически сложившиеся этносоциальные общности. Локальные группы, роды, фратрии и т. п. не обладали специфическими, собственными, свойственными только им чертами жизнедеятельности, так как они не были ни самостоятельными этническими общностями, ни этносоциальными объединениями. Как правило, родственные локальные группы, роды и пр. обладали общими чертами и признаками в хозяйственной деятельности, материальной и духовной культуре.
Вместе с тем в условиях первобытного общества, особенно на ранних его этапах, кардинальных различий в образе жизни не было не только между названными ячейками общественной организации, но и между крупными этническими группами и этносоциальными общностями, обитавшими в одной природно-климатической зоне, где бытовали сходные хозяйственно-культурные типы[665].
Таким образом, на ранних этапах истории человечества образы жизни этнических групп и этносоциальных общностей, расселенных в сходных условиях среды, а тем более в одной историко-этнографической области или зоне, были мало дифференцированы. Различия в образе жизни нарастали с удалением одной этнической группы от другой и становились существенными у обществ, обитавших в разных природно-климатических зонах. Так, можно говорить об образе жизни первобытных народов тропических лесов Старого и Нового Света; обитателей субтропиков; средней полосы; Арктики.
По мере развития первобытного общества, его расцвета, длительное объединение людей в племенах приводило к тому, что каждое крупное племя, представлявшее собой этносоциальную общность и бывшее эндогамным, начинало характеризоваться некоторыми специфическими
