— Так это ты, — прошептала Камми. — Ты травил, преследовал Иви, когда она ушла от тебя. Это ты пытался заставить ее вернуться.
— Она была единственным приятным развлечением в моей жизни. Я предпринял все, чтобы снова получить ее. Я ведь и тебя старался уговорить простить Кита, чтобы он бросил ее, и я мог бы занять его место. На семейном празднике у Бейтсов до этого придурка, твоего мужа, наконец дошло, чего я хотел. Вот по этому поводу он и назначил мне встречу в лесу, предложив сделку: я ему — денежки, а он мне — Иви на блюдечке с голубой каемочкой. Ублюдок. Но он подписал себе приговор, когда стал трепать языком об этих ваших завещаниях. Ему не следовало насмехаться надо мной. Надо мной глумиться опасно.
— Деньги и ревность, — покачал головой Рид. — Смертельная комбинация. Все было так просто. Убить Кита, и все достается Камми. Потом убить Камми, и все переходит к Саре.
— Потом убить тетю Сару, — проговорила Камми, шокированная постижением ужасного замысла, — и прибрать все к своим рукам. А Иви между тем страдает от одиночества. Когда же цепочка придет к своему концу, можно…
— Вот тогда-то я утешу ее и приласкаю, — подхватил Таггарт. — И она вернется ко мне, соблазнившись теми деньгами, которые я получу от продажи фабрики.
— Но как ты можешь быть уверен, что Иви вернется, ведь ты же пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей, сейчас оставшейся без поддержки?
— Зачем торопиться, — сказал преподобный с плохо скрытым раздражением. — Мне ни к чему весь этот базар с визгами и кудахтаньем старых дур, которые весь прошлый год стыдили и показывали на меня пальцами. Но я-то сообразил, чем заткнуть им рты: Камилла Хаттон и Рид Сейерз — чем не жвачка для сплетников? Или какой-нибудь очередной смачный эпизод из жизни Лавинии и Джастина. Люди просто обожают скандальные истории с подробным описанием постельных сцен. И чем больше скабрезных деталей, тем лучше.
— Но подожди, — нахмурив брови, задумчиво сказала Камми, — ведь это ты крутился у моего дома. Я видела тебя. Это было еще до убийства Кита.
— Не только я, Сейерз тоже был там. Мне было смешно наблюдать за ним. Он думал, ему одному известно, как ведется разведка. Он не учел, что я воевал, когда он еще был молокососом. Сейерз и не подозревал, что я тоже веду дозор за твоим домом.
— Неправда, — сказал Рид. — Моя ошибка в том, что я считал тебя гнусным соглядатаем. И чтобы отучить подглядывать в окна, хотел дать тебе урок по правилам хорошего тона.
Священник насупился.
— Сначала мне нужно было выяснить, не ходит ли к ней муж и не собираются ли они помириться. А потом у меня вошло в привычку наблюдать за тем, как она ложится спать. И с кем.
— И вот тогда-то ты и решил сделать из меня козла отпущения, — предположил Рид.
— Ты же сам напросился. Это из-за тебя вышел переполох с этой девчонкой Бейлор. Ты помог ей скрыться. Она пришла ко мне вся в слезах, как к своему пастору, за советом — как поступить с документами, которые она откопала. Я наказал ей твердо держаться и не сдавать своих позиций. Но ты все-таки уволок ее из города и украл у Камиллы то, что она должна по праву унаследовать. Ты точно так же, как и братья Хаттоны, не хотел, чтобы моя племянница стала владелицей всего вашего предприятия, ведь так, Сейерз? Ты в таком же дерьме, как и все мы.
— Это правда, — спокойно отозвался Рид.
Камми хотела, чтобы Рид посмотрел ей в глаза, хотела понять, что он имел в виду. Но нужно было следить за дядей, не отвлекаясь. Напряжение, сковавшее руки и мозг, становилось невыносимым. Она дрожала, словно от сильного озноба. Нужно было на что-то решаться. И незамедлительно.
Глядя на Рида, Таггарт расхохотался.
— Я уверен, что всевышний простит меня за убийство такого грешника, как ты. Твоя душа в грязи. Тебя ждет ад, я только оружие в руках господних. Если бы он хотел спасти тебя, то сделал бы это. Может, помолишься о чуде, прежде чем уйти в мир иной?
— Не смей, — сказала Камми с угрозой.
— Камилла, Камми, детка, — улыбаясь, пропел Таггарт. — А ведь когда-то ты сидела у меня на коленях, а я кормил тебя пирогом с орехами. Когда-то ты пряталась за мою спину от своей мамочки, которая хотела отшлепать тебя. Ведь я стоял рядом с тобой у могилы твоих родителей, и ты плакала у меня на плече. Ты же прекрасно понимаешь, что не выстрелишь в меня.
— Я это сделаю. — Камми вскинула пистолет, чтобы дать ему понять, что она готова на все.
— Ну а теперь брось эту игрушку, будь хорошей девочкой.
— У меня не очень-то большой выбор, дядя Джек: жизнь Рида или твоя, моя жизнь или твоя, — ответила Камми таким умоляющим тоном, что он неприятно поразил даже ее собственный слух.
— Камми, — едва слышно прошептал Рид, — если ты чуть отойдешь назад, я смогу поднять ружье.
Зачем он это сказал? Пытается снять с нее напряжение и взять ответственность на себя? В одно мгновение Камми мысленно прокрутила все варианты. Она могла сделать так, как предлагал Рид. Но если он убьет дядю, кто ему потом поверит, что не было другого выхода? И все будет по-другому, если выстрелит она. Ей поверит Бад. Не в такой ли ситуации много лет назад оказались Лавиния и Джастин?
— Я бы на твоем месте не стал этого делать, — сказал преподобный Таггарт. В его голосе была завершенность. Он слегка передвинул ствол, направив его прямо в грудь Рида. Мышцы его лица напряглись. Он решился.
И Камми наконец поняла, что больше ждать нечего: ни на разговоры, ни на раздумья времени нет.
Всепоглощающее, великое спокойствие влилось в душу, уняло страх, усмирило гнев и разогнало сомнения. Камми взяла на прицел большое, грузное тело и спустила курок, не закрывая глаз.
Выстрел прозвучал оглушающе громко. Отдача была такой сильной, что рука подскочила вверх. Дядя пошатнулся и стал неуклюже оседать на пол.
Но в то же мгновение громыхнул автомат. Пламя, вырвавшееся из темноты, метнулось в сторону Рида. Рида отбросило назад, и сверкнувшая в этот момент молния озарила его волосы синим огнем. Камми увидела его лицо — абсолютно белое, с широко раскрытыми глазами, полными ужаса. И он упал, во весь рост растянувшись на полу.
А где-то совсем близко уже слышался гулкий рокот вертолета, заглушавший шум дождя.
Глава 22
— Нет. Пожалуйста, нет… — задыхающимся шепотом взмолилась Камми.
Безумный страх сдавил грудь, пальцы разжались и выронили пистолет. Неверными шагами она приблизилась к Риду и опустилась возле него на колени. Дрожащими руками Камми принялась ощупывать его грудь и живот, пытаясь отыскать рану. Его куртка была разорвана, однако крови нигде не было.
Склонившись над его лицом, Камми прикоснулась к его лбу, погладила по щеке, дотронулась до подбородка. Потом осторожно повернула его голову так, чтобы она попала в полосу слабого света компьютера, струившегося через приоткрытую дверь кабинета. Черты его мертвенно-бледного лица были неподвижны, однако на нем не оказалось ни царапины.
