Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
ребенка, своего любимого мужчину!
– Кристина…
– Если можешь, позвони Гаевскому и скажи, чтобы был осторожен, – четко разжевывая каждое слово, командует мне бывшая помощница и тут же бросает трубку. Снова в телефоне я слышу противные короткие гудки, а мои руки опять трясутся.
Если можешь, позвони…
Могу ли я верить ей, или это очередная игра?
Но даже если второе, то почему уже сутки Гаевский молчит?
Где мой Макс?!
Глава 62 (Кати)
Вечер дома я провожу с телефоном в обнимку.
Не могу спать, не могу есть, не могу пить. Только мучить телефон и молиться.
Отбросив первые эмоции после разговора с Кристиной, я поняла, что нельзя кидаться снова в истерики и вестись на провокации. Возможно, это просто ужасное совпадение. Ее звонок и неполадки с телефоном у Макса. В конце концов, такое уже было, когда он улетел в Лос-Анджелес и почти две недели молчал. Я злилась и бесилась, но всё оказалось проще, чем я себе напридумывала: он просто забыл мобильный дома.
И тут, вдруг он его потерял? Вдруг не помнит моего номера и поэтому не может выйти на связь? Или у него много работы и… и что, Кати? И некогда ответить невесте? Глупо, очень глупо. Но лучше так, чем кидаться из крайности в крайность и глотать успокоительное, которое в моем положении может только навредить. Я теперь не одна и желательно об этом не забывать.
Успокаиваю себя, меряя шагами огромную гостиную, но снова и снова набираю его номер в надежде вот-вот услышать протяжные гудки и его фирменное: “детка”.
Тщетно.
* * *
Следующее утро начинаю с похода в его офис. Проворочившись всю ночь на кровати и так и не сомкнув глаз, я титаническими усилиями привожу себя в более-менее человеческий вид и выхожу из дома.
Не смогу работать и сосредоточиться на чем-то, кроме Гаевского. И не смогу, пока хоть что-то не узнаю или не услышу родной голос.
Поднимаюсь на тридцатый этаж соседнего бизнес-центра и тешу себя надеждами, что вот здесь и сейчас все прояснится, но, “поцеловав” закрытые двери приемной и не найдя его секретаря или хоть кого-то, кто смог бы ответить на мои вопросы, я еду в “Рассвет”.
Но и тут девушки на баре меня разочаровывают, говоря, что Максим Александрович уже несколько дней не появлялся в клубе и, соответственно, не звонил. Смотрят на меня взглядом, полным непонимания, чего я так переполошилась, но им не понять. Это не они уже вторые сутки пытаются дозвониться внезапно исчезнувшему любимому человеку.
– Хорошо, спасибо, – все, что удается из себя выдавить, так как вот теперь паника начинает, как снежный ком, расти и шириться.
Последняя надежда на “Модис”, но и там мне говорят то же самое: не видели, не знаем, не звонил. Хоть сядь посреди улицы и зареви. Единственное, что отзывчивая знакомая администратор советует, проехать до его ресторана.
И снова такси, и снова тысячи попыток дозвониться. Искусанные губы и трясущиеся руки, бешеный пульс и слабость до звезд в глазах.
Паника – самое страшное, что может быть в нашей жизни. Страшнее, пожалуй, только неизвестность. И, удачливая, я с лихвой на свою долю отхватила и то, и другое.
Мне бы всего одно маленькое, коротенькое сообщение: “Любимая, я в порядке” и все. Всего два слова, но их нет.
В таких метаниях проходит почти целый день. Словно резко все стали недоступны и решили не брать трубки. Алие я так и не могу дозвониться, и даже его сестра Таша, чей номер у меня сохранился с момента приглашения на выставку, молчит.
Ближе к вечеру, когда вариантов совсем не остается, я еду за город к дому родителей Макса. Вызываю такси и заскакиваю в машину, нервно отстукивая каблучками.
Это неправильно, нельзя их напугать. Но каким-то образом выяснить, знают ли они, где их сын и не выходил ли он на связь, я должна.
Не представляю, на каких запасах сил я держусь и не валюсь еще от усталости, но остановиться не могу. За окнами такси проносится ночной город, и он прекрасен своей прохладой после знойного дня.
В ушах на всю громкость на повторе кручу ту самую группу, которую мы с Максом однажды слушали в машине. Зря. Очень зря. Воспоминания только раздувают еще больше огонек, что поселился внутри. Глотаю молчаливые слезы, стараясь заглушить внутренний голос, то и дело нашептывающий плохое предчувствие.
Из такси у коттеджа Гаевских выхожу, когда на улице начинает накрапывать дождь. Под мелкими каплями осеннего дождя, пробирающего до самых костей, подхожу к воротам и стучу. Громко, настойчиво.
А меня уже начинает трясти. Но отнюдь не от холода, а от страха и боли, что плещется внутри, накрывая волнами отчаянья. А что, если с Максом и, правда, что-то случилось?
По щекам катятся слезы, и я крепче обнимаю себя руками, потому что холодно. Мерзну в этом огромном городе без него.
Спустя почти десять минут и десятка звонков в домофон ворота открываются и выглядывает парень из службы охраны.
– Чего вам? – совершенно недружелюбно, но состояние такое, что мне плевать.
– Ксения Степановна или Александр Маркович дома? Мне нужно их увидеть, я невеста их сына, – тараторю заплетающимся от холода языком, но парень в черном костюме машет головой.
– Улетели, сегодня утром. Семейные обстоятельства, – и захлопнул дверь буквально перед моим носом.
Семейные обстоятельства? Что за семейные обстоятельства?!
Снова дрожащими пальцами замерзших рук набираю номер, который могу повторить даже во сне и слышу очередное: "Абонент временно недоступен".
С ним что-то случилось. С ним точно что-то случилось!
Как добираюсь до дома, не помню. Все словно в пелене тумана, а в голове звенящая пустота, тогда как сердце вопит.
Закрываю дверь, отрезая себя от улицы, на которой бушует ливень, и сползаю по стенке в коридоре. С меня вода ручьем, хоть выжимай.
Что делать? Куда идти дальше? Почему все молчат? Где Макс?!
Вопросов столько, но ответов нет.
Зато когда через час раздается звонок, моя Вселенная снова пошатнулась.
– Кати, – голос Стельмаха. Да такой, что сомнений нет: что-то случилось.
– Артем?! Где ты?! Ты знаешь, где Макс и почему он молчит? Я звоню, а он не берет трубку… – начинаю тараторить, как сумасшедшая, подскакивая на ноги и меряя шагами длинный коридор. Но Стельмах не торопится отвечать на мои вопросы. – Артем?..
– Кати, тебе необходимо прилететь в Германию, – убийственно спокойный голос, так, что, кажется, у него ни один мускул не дрогнул, зато у меня…
– Ч-ч-что? – подкосились ноги.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
