Она присела и крепко обняла приёмного отца. Тот уткнулся носом в её макушку и счастливо улыбнулся.
– Прости, Льдинка, – тихо сказал он.
– Даже не надейся, что так легко отделаешься, – буркнула она, украдкой шмыгнув носом. – Грэму повезло, так что, когда поправишься, ответишь за двоих.
Рам хмыкнул и погладил дочь по голове. Дана выпрямилась и незаметно смахнула рукавом слезинку.
Двери лифта открылись, и сразу стало ясно, где искать хвостатого беглеца.
– Да что это такое? – испуганно вопрошал мужской голос. – Вызовите службу по отлову животных…
Конец фразы потерялся на фоне рычания котёнка.
– Не врали, – непонятно резюмировал Костас, выруливая в коридор.
Перед одной из палат столпились врачи и медсёстры, не решаясь войти.
– Простите… – Костас бесцеремонно отодвинул сестру-идиллийку и с Даной за спиной въехал в палату.
Первое, что увидела Ракша, – это мохнатый шар, в который превратился маленький саблезуб. Причём шар когтистый, клыкастый и грозно верещащий. А потом поняла, что Блайз-младший топчется по Нэйву, не подпуская к нему врачей.
Грэм лежал на койке, опутанный проводами и шнурами капельниц. Лицо закрывала прозрачная маска дыхательного аппарата, а на груди слева мерно пульсировала мембрана, помогающая лёгким сокращаться. Точнее, одному лёгкому: справа мигал индикаторами регенератор живых тканей, похожий на перевёрнутый шляпкой вниз гриб.
И по всему этому топтался саблезуб, свято уверовавший в то, что спасает хозяина. Чудо ещё, что котёнок ничего не оборвал и не сломал.
При виде Даны зверь моментально успокоился. Рыкнув для острастки на врачей, Блайз-младший со счастливым вздохом улёгся на живот Грэма и прикрыл глаза.
– Это ваше животное? – поинтересовался кто-то за спиной Даны.
– Его, – ответил вместо неё Костас и показал на Грэма. – Это фамильяр лейтенанта Фурланда.
– Снимите его, – попросил тот же голос. – Раненому и без этого фамильяра тяжело дышать.
Дана молча взяла котёнка на руки. Блайз было возмущённо мявкнул, но, убедившись, что его не уносят от хозяина, успокоился.
– Спасибо, – поблагодарили за спиной. – А вы…
Костас развернулся и заявил командным тоном:
– Нам нужно побыть наедине с лейтенантом Фурландом.
Медики обернулись к одной из идиллиек – очевидно, старшей. Та внимательно посмотрела на Костаса, потом на Дану и молча кивнула.
– Не давайте этому проныре, – она указала на Блайза-младшего, – топтаться по пациенту.
И прикрыла дверь, оставив Ракшу и Костаса с так и не пришедшим в себя Грэмом.
– Лейтенант Фурланд, значит? – Дана вопросительно уставилась на отца.
– Выполняю обещание, – ответил тот, любуясь счастливой улыбкой на лице дочери. – Я же сказал, что прикрою его от союзовцев. Для этого капитану Грэму Нэйву пришлось умереть. А лейтенант Инопланетного Легиона Китежа Рор Фурланд, сирота, эмигрант с Нового Плимута – выжил. Вернёмся на Китеж – утрясу всё остальное с Советом. Нам такие кадры пригодятся.
– Его почти все наши в лицо знают, – напомнила Ракша.
Она усадила котёнка на стул для посетителей и приказала: «Место!» Тот недовольно фыркнул, но всё же устроился где велено, не сводя взгляда с хозяина.
– Потому он и лежит всё время в отдельном боксе, – объяснил Костас. – Правду знают лишь наши. Китежцы и дорсайцы. Китежские врачи помогли с оформлением нужных свидетельств.
– Могу ему травму лица оформить, – хмыкнула Дана. – Строго для маскировки. Что не распухнет – то забинтуем.
– Не представляешь, как я по тебе скучал, – засмеялся Рам. – Так… Чёрт, комм забыл на тумбочке. Посиди пока, я утрясу формальности с твоим возвращением.
И выехал из палаты, оставив дочку в компании котёнка и спящего контрразведчика
Когда Грэм пришёл в себя, первое, что он увидел, – мохнатую морду Блайза.
«Опять сон», – подумал Нэйв, закрывая глаза.
Уже который раз после ранения ему грезилось, что он открывает глаза и видит рядом Дану с котёнком на руках. И каждый раз это оказывалось очередным сном.
Шершавый, мокрый язык прошёлся по лбу Грэма. Слишком уж реалистично для сна. Нэйв вновь открыл глаза, чуть повернул голову и увидел Ракшу. Без котёнка на руках – тот перетаптывался на стуле рядом с койкой, – но зато в гражданском платье.
Если и сон, то уже хоть какое-то разнообразие.
Шершавый язык вновь принялся слюнявить лоб Нэйва.
– Блайз, фу! – услышал он.
Котёнок послушался и смирно уселся. Почему-то именно это заставило Грэма поверить в реальность происходящего. Перед действительно была Дана. Похудевшая до прозрачности, с кругами под глазами, но всё же живая.
Грэм облегчённо улыбнулся. Лорэй сдержали слово. Дана и Блайз-младший выжили и не в плену. Это главное.
А ещё она сидит тут. Нэйв хорошо изучил характер Ракши и понимал: если бы девушка вычеркнула его из своей жизни, то просто оставила бы Блайза в палате и ушла. Чтобы потом, когда он выздоровеет и окрепнет, высказать всё, что думает, и двинуть по физии. Значит, у Грэма всё же есть шанс восстановить прежние отношения.
– Привет, – сказал он и поразился, насколько тихо и жалко звучит его голос.
Омерзительно. Ещё чего доброго, Ракша решит, что он давит на жалость.
Нэйв хотел поднять руку и понял, что не может этого сделать: запястья плотно прижимали к койке мягкие ремни, чтобы он неосторожным движением во сне не вырвал капельницы.
Грэм задёргался, пытаясь высвободиться. Затуманенный препаратами мозг работал своеобразно, и сейчас Нэйв даже не понимал, что делает себе только хуже. Как и то, что Дана – китежский офицер, повидавшая за свою жизнь немало раненых разной степени тяжести.
Запищала аппаратура, встревоженно мявкнул Блайз-младший и умоляюще уставился на Ракшу. Дана приучила его к порядку, и теперь котёнок без её разрешения не осмеливался лезть к хозяину.
– Успокойся, – устало попросила Дана, положив руку на плечо Грэму.
Тот послушно замер. Ракша взяла с тумбочки пластинку ларингофона, считывающего движения голосовых связок, и прилепила Грэму на шею.
Писк аппаратуры прекратился. Блайз-младший, покосившись на девушку, ткнулся носом в лоб Нэйва и умостил голову рядом с подушкой, с обожанием глядя на хозяина.
– Я сперва злилась и перебирала варианты того, что сделаю с тобой, если ещё встречу, – призналась Ракша, проверяя, надёжно ли сел прибор. – Но сейчас такой удачный момент, ты беспомощен, а у меня фантазия отказала. Из всех вариантов – только бред в духе пририсовать тебе усы зубной пастой. Впервые в жизни скучаю по Свитари, она бы подкинула пару идей.
