тебя понадобятся все силы, а главное, глаза и уши.
– Принято, – повторил мельхиорец.
Мигель помедлил, сомневаясь, стоит ли передавать эту информацию дальше, но всё же предупредил:
– Он вооружён.
Хидео фыркнул.
– Естественно. Было бы странно, если бы он, попав в оружейную, ничего бы оттуда, кроме взрывчатки, не прихватил.
– Я рад, что ты так спокойно это воспринимаешь.
– А смысл волноваться из-за того, на что не можешь повлиять? – философски заметил Хидео.
Мигель не стал напоминать, кто ещё совсем недавно волновался из-за того, на что совсем не мог повлиять. Кивнув мельхиорцу, он вышел из палаты.
Занимаясь рутинными делами, Мигель думал о том, что коллектив, который Фа подобрала, был отличным. Даже в условиях неизвестной угрозы, при барахлящей технике и урезанном рационе все старались выкладываться полностью, делая всё, что в их силах для успешного выполнения задач экспедиции. И даже если в чьём-то исполнении это была всего лишь маскировка истинных намерений, поводов придраться к своей работе не давал никто.
Оба главных подозреваемых тоже не жалели себя. Мигель уже махнул рукой на напоминания Инке о режиме труда и отдыха, всё равно геолог в ответ на его увещевания только разводил руками и говорил: «А кто это ещё сделает?». Кастел функционировал на одном энтузиазме и кофе, тоже забывая про сон и еду. Если бы не находка в душевой, Мигель бы сам не поверил, что кто-то из них ответственен за тот хаос, который они оба сейчас лихорадочно пытались ликвидировать.
Но находка в душевой была, и связать её можно было только с кем-нибудь из них.
Мигель покачал головой, отвечая на свои мысли, и прикрыл глаза: забывать про сон вошло в привычку не только у Инки и Кастела.
Разбудил его писк коммуникатора.
«Ты на месте? Я зайду?»
Кастел, лёгок на помине.
Мигель потёр шею: и угораздило же его заснуть, сидя за столом! Точно, сказывается влияние Инки.
«Давай», – набрал он в ответ и хмыкнул: все уже настолько привыкли, что он «живёт» в медблоке, что даже не надо уточнять, в каком именно месте. Сейчас, благодаря мельхиорцу, у него снова появилось основание находиться здесь и во внерабочее время. Не то, чтобы он ждал от Хидео какой-то неожиданности… Но лучше перестраховаться, и надолго его одного не оставлять.
– Одолжишь пластырь? – спросил, войдя в медблок, Кастел.
– Большой?
Вместо ответа инженер показал ладонь, «украшенную» с виду неглубоким, но наверняка неприятным и неудобным порезом.
– Любите вы все вольное обращение с техникой безопасности, – проворчал врач, открывая шкаф.
– Не поверишь, всего один раз забыл надеть перчатки, – попробовал оправдаться Кастел.
– Больничный всё равно не выдам, – пригрозил Мигель.
Обрабатывая инженеру руку, Мигель подумал, что с Кастелом не отказался бы съездить ещё в какую-нибудь экспедицию.
У него было свойство, которое врачу и раньше доводилось встречать, хоть и нечасто. Кастел умудрялся вселять уверенность в благополучном разрешении проблемы одним своим присутствием.
– Готово, – сказал врач, закончив.
– Спасибо. Когда снимать? – спросил Кастел, рассматривая светло-зелёную наклейку на ладони.
– Снимать не надо. Он не отваливается, работать не мешает, а как рана заживёт, сам рассосётся.
– Отлично.
Кастел помолчал немного, потом сказал, слегка улыбнувшись:
– Зря я пришёл. Ну или сел хотя бы зря.
– Вставать не хочется? – понимающе спросил Мигель.
– Ага. У тебя тут тихо, спокойно, стул удобный, так и хочется никуда не бежать.
– Ну и не беги, – усмехнулся врач.
– Да вот… у меня такой список того, что нужно сделать, что сидеть спокойно невозможно, совесть сразу начинает грызть.
Мигель покачал головой, а потом покосился на дверь палаты (прогулки мельхиорцу он не разрешал, но кто его знает) и, покопавшись в шкафу, достал две мензурки и флягу.
– Сорокин из личных запасов пожертвовал, – похвастался он. – Хорошо помогает против совести.
– Идея интересная, но ты готов стать за ужином источником аромата и зависти?
– Пожалуй, ты прав, да и пить на голодный желудок так себе мысль. Значит, после? – Мигель убрал мензурки в ящик стола и вопросительно посмотрел на Кастела.
– Давай.
– Почему Зака тебе в помощь не оставили? – спросил Мигель Кастела по пути в столовую.
Инженер пожал плечами.
– У них тоже сроки горят, а мы тут худо-бедно, но можем работать.
– Ага, именно, что худо-бедно.
«Угол стариков» впервые за последние дни собрался в таком полном составе, не хватало только Романа. Правда, обычного оживленного разговора не сложилось: Мигель гонял по кругу свои мысли, Кастел устало молчал, и даже Красин больше интересовался своей тарелкой, чем предложением темы интересной для всех беседы.
Тренькнул коммуникатор Кастела, и инженер, отложив ложку, вытащил из кармана свёрнутый планшет.
– «После» отменяется, – сказал Кастел Мигелю, вчитавшись в бегущие по экрану строки. – Меня ждут родные энергетические установки.
– Само или опять? – аккуратно уточнил врач.
– Само, само. Если что-то сделано на соплях, а по-другому у меня пока не выходит, оно будет ломаться снова и снова.
Инженер торопливо доел и вышел.
– Какие-то мы сегодня пришибленные, – негромко заметил Красин.
Мигель хмыкнул.
– Если бы только сегодня. Я, пожалуй, тоже пойду, моему пациенту пора ужинать.
– Привет ему передавайте.
Наполнив в автомате стакан-термос адаптированной, то есть особо диетической версией «овсянки», Мигель вернулся в медблок. Перед тем, как зайти в палату, он от греха и соблазна подальше убрал на место мензурки и «пожертвование» Сорокина. Когда врач закрывал дверцу шкафа, ему неожиданно вспомнилось позабавившее его при первом прочтении досье Кастела обстоятельство. В досье приводился внушительный список мелких правонарушений, совершённых инженером в подростковом возрасте. Потом, лет в пятнадцать, этот способ проведения досуга у него как отрезало, дальше шли только сведения об учёбе и подработках, причём связанных исключительно с выбранной специальностью.
Но ни то, ни другое, по большом счёту, ничего не значило.
На самом деле, чтобы там не думала Фа, Мигелю не доставляло никакого удовольствия подозревать тех, с кем он работает. «Здесь слишком много положительных персонажей», как сказал почти месяц назад мельхиорец.
Дверь палаты Мигель толкнул почти со злостью.
– Что-то случилось? – удивился сидящий на кровати Хидео, и врач устыдился: надо всё-таки лучше держать себя в руках.
– Случилось. Ужин и «овсянка» по специальному рецепту, – Мигель поставил стакан на тумбочку.
– Специальному – в смысле, тому же, как на завтрак, на обед
