Тут он даже не соврал. В Тинтаре действительно мало безопасных растений. Пусть лучше гномы и леди думают, что висели на волоске от смерти, так выше шансы, что они не попробуют снова перекусить местной растительностью.
Глядя, как гномы и Сандра с благоговейным ужасом жуют листочки, Хаук едва не подавился смешком. Ладно, хорошо, что они и впрямь не отравились ничем.
Доевший «противоядие» Трорин окинул печальным взглядом испорченные кальсоны племянника и достал из кармана кружевной платок.
На пол с тихим звоном укапал зелёный мешочек.
— Ой! А мы ведь так и не использовали остальную взрывчатку! — воскликнул Орин. — Как думаете, господин Кэйруасс, мы успеем вернуться в основной туннель? Понимаете, разрывные кристаллы нашего второго дядюшки очень дорогие, а наш любимый дядюшка Трорин рассыпал слишком много кристаллов пока враги нас несли сюда. Мы можем вернуться и собрать неиспользованные?
Хаук зажмурился и потёр переносицу, пытаясь осмыслить услышанное и оценить открывающиеся перед ними перспективы.
— Ещё раз, — прохрипел Каратель, — это вы устроили взрыв в подземельях?
— Да! — Трорин гордо приосанился и залихватски поправил шляпу, — это было частью моего плана.
— Эти кристаллы ведь применяют в миджарских шахтах, так? Вы можете уменьшить радиус их поражения?
Гном дважды кивнул, а Хаук улыбнулся и мысленно вознёс хвалу Хэймдару.
Кажется, у них появился реальный шанс выбраться отсюда.
* * *
Клюв Грифона
— Что значит, вы её не нашли?!
— Ваше Величество, — проблеял его секретарь, — мои люди трижды все проверили, но Её Величества в храме Великого Отца нет.
— И куда же она пропала? — прошипел Джаред.
— Мы пытаемся это выяснить, но показания послушников расходятся, — донёсся из миркалла голос начальника его охраны, — боюсь, что королева не пропала, она даже не приезжала сюда.
Король задумчиво покрутил в руке связной артефакт. Саймон Рэдхорра редко ошибается.
Но если он прав, то где сейчас Алиссия? И какова вероятность, что и предыдущие разы она ездила вовсе не в храм Великого Отца?
— Найдите её и притащите сюда.
— Вы даёте мне право применить силу, если Её Величество будет оказывать сопротивление? — уточнил Саймон.
— Да, — прорычал Джаред.
А ведь он ещё хотел поступить по-рыцарски, готов был выплатить ей при разводе огромные отступные, подарить титул и найти нового мужа! Теперь эта гадюка не получит ничего. Осталось только выяснить, что задумала эта ведьма? Какую игру она ведёт?
Бездна! Как же это всё не вовремя! Ему ведь ещё нужно разобраться с жалобами семейства ур шан Хелерсс, будь оно неладно!
— Алонсо!
— Да, Ваше Величество.
— Найди мне леди Беатрису, некроманта и Третьего Верховного.
Что ж, пока Саймон ищет Алиссию, он разделается с остальными проблемами.
* * *
Тридцать пятый уровень
— Ох! — Беатриса замерла, сражённая открывшимся видом. С магического неба Тинтары водопадом ниспадало серебряное кружево паутины, оплетающее утопающий в сапфировом зареве огней Храм Девяти.
Нежно-голубой мрамор, воздушная, словно сотканная из облаков резьба, восхитительные в своей элегантности витражи и статуи кающихся грешников, тянущих руки к каменным небесам.
Лёгкость и изящество, рок и судьба.
Невозможная, нереальная красота Храма оглушала, лишала дара речи, заставляя испытывать восторг на грани помешательства.
Безумец, отмеченный Богами, гений, погрязший в иллюзиях и мечтах…
Скульптору, сотворившему этот шедевр, не было равных ни среди ныне живущих, ни среди ушедших за Грань.
— Я думала, восхитительней Хрустального Дворца уже ничего не может быть, — с благоговением прошептала Лесли, — но на эту красоту даже больно смотреть. Такое впечатление, что ты заблудился в чьих-то снах.
— Возможно, так и есть, — усмехнулся Альтаир, — живущие на этом уровне цвасхии говорят только, что этот Храм — расплата за грехи. Так скульптор пытался вымолить у Девяти Богов прощение.
— Что же он должен был совершить? — ужаснулась Эльза.
— Не знаю, прекраснейшая, эту тайну Рэйнм Вэрльнгоста навсегда унёс с собой.
— Подождите, разве он не пропал ещё во время землетрясения? — уточнила дотошная Иримэ. — А Храм, если верить трактатам по истории уровней, был отстроен позже.
— Всё правильно, никто точно этого и не знает, — согласился Ингвард, — но после обвала нижних ярусов, вход на тридцать пятый уровень тоже долгое время был перекрыт. А когда его удалось раскопать, мы обнаружили это.
Ирии удивлённо переглянулись, не в силах поверить в услышанное. Как, кто-то в одиночку смог возвести храм без помощников, без материалов, без магии, в конце концов!
— Но как такое возможно? — не выдержала Беатриса, — Храм ведь не иллюзорный! Где он взял мрамор? Стекло для витражей? Краски для росписи? Он же не мог просто придумать и…
Заклинательница замолкла, ошарашенная абсолютно безумной догадкой.
— Это материализованный сон Мечтателя?!
— Не могу утверждать наверняка, но очень на это похоже, — ответил Альтаир, — мы даже не знаем, из чего на самом деле построен Храм. Все образцы превращаются в пыль, стоит их только вынести за пределы подземелий.
Что нужно было совершить, чтобы оказавшись запертым глубоко под землёй истратить всю силу не на спасение, а на воплощение последней мечты — дара Девяти Богам, искупающего любые грехи и дарующего прощение?
Но какой силой нужно было обладать при жизни и насколько сильную боль испытывать, чтобы даже после воскрешения не забыть своих грехов?
— Но тогда это не может быть Рейнм, — возразила Заклинательница, — мужчины не владеют магией Мечтателей!
— Посмотрите на статуи, — посоветовал Альтаир, — лицо Рейнма было обезображено. Никто не знает, что именно с ним произошло, но даже после воскрешения он всегда носил маску.
Беатриса подошла ближе к статуям стоящих на коленях грешников. Маски! На лицах всех статуй были ослепительно белые маски, похожие на те, что носили представители высшей аристократии Айшагиры.
Искривлённые в немой мольбе губы, хрустальные слёзы, пустые, мёртвые глаза. Глаза того, кто потерял слишком многое, чтобы хотеть жить.
— Он запечатывал в каждой из статуй свои грехи?
— Да.
Звонкий девичий голос заставил ирий резко обернуться и охнуть от искреннего удивления.
Хищное скуластое лицо, фарфоровая кожа, огромные сапфировые глаза, длинные чёрные волосы. Неизвестную леди можно было бы назвать редкой красавицей, если бы не одно но — огромное паучье брюшко и шесть лап, заменявших ей ноги.
