Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
Эта мысль была так близка к той, что посетила меня сегодня вечером, а до этого еще раз, когда мы возвращались из Нового Эдема и наши руки сжимали рычаг переключения передач. Но теперь она звучала по-другому, и в животе у меня было немного кисло.
– Оно того стоит, – повторил он более спокойно и настойчиво.
– Ты не можешь этого знать, – прошептала я, медленно отступая и вытирая слезы с глаз.
– Отлично, – пробормотал Гас. – Я не могу этого знать. Но верю в это. Просто вижу это. Позволь мне доказать, что я прав. Позволь мне доказать, что я могу любить тебя вечно.
Мой голос звучал неубедительно тонко:
– Мы оба потерпели неудачу в жизни. Дело не только в тебе. Мне хотелось бы так думать, но это не так. Я человек-катастрофа. И чувствую, что мне нужно заново научиться всему, особенно тому, как быть влюбленной.
– С чего бы нам вообще начать?
С этими словами Гас отвел мои руки от залитого слезами лица и слабо улыбнулся. Но даже в пасмурном утреннем свете я заметила ямочку на его щеке. Его руки скользнули по моим бедрам, и он мягко притянул меня к себе, положив подбородок мне на голову.
– Вот с этого, – прошептал он мне в волосы.
У меня екнуло сердце. Возможно ли это? Я хотела этого так сильно, хотела каждой частичкой себя, именно как Гас и говорил.
– Смотря, как ты спишь, – сказал он дрожащим голосом, – я чувствую нечто особенное. Я поражен тем, что ты существуешь.
Слезы снова с силой хлынули из моих глаз.
– А что, если у нас не будет счастливого конца, Гас? – прошептала я.
Было видно, что он обдумывает это, но его руки все еще скользили, сжимались и толкали меня, как будто они не могли находиться на одном месте. Его темные глаза впились в мои глаза. И его взгляд был по-прежнему сексуальным и злым, но теперь он казался менее сексуальным и менее злым. Это был… просто Гас.
– Тогда, может быть, нам стоит сейчас насладиться нашим счастьем? – произнес Гас.
– Сейчас я счастлива.
Я произносила это, пробуя слова на вкус, перекатывая их на языке, как хорошее вино. Все обещания, которые мы когда-либо давали в жизни, сосредоточились в одном мгновении, в котором мы живем. Так и было.
Сейчас я счастлива. Я могла бы жить с этим. Могла бы научиться жить с этим.
Он медленно начал раскачивать меня взад и вперед. Я обвила руками его шею, а он обхватил меня за талию. И мы двигались, учась танцевать под дождем.
Глава 28
Спустя девять месяцев
– Готова? – спросил Гас.
Я прижимала к груди предварительный экземпляр «Великого семейства Маркони», подозревая, что никогда не буду по-настоящему готова. Не для этой книги и не для него, Августа Эверетта. Но оторваться от него было все равно что упасть головой вниз с самолета, и я могла только надеяться, что кто-то внизу решит подняться и подхватить меня. Я спросила Гаса:
– А ты?
Он склонил голову набок и задумался. Он только что достиг стадии редактирования своей книги, поэтому его рукопись была скреплена простыми канцелярскими скрепками, а не дешевым переплетом в мягкой обложке, используемым для предварительных копий.
В конце концов моя книга была продана за три недели до его книги, но его книгу продали дороже. Мы оба решили отказаться от псевдонимов, поскольку писали книги, которыми гордились. Хоть они и отличались от того, что мы делали обычно, они все равно оставались нашими.
Было странно не разглядеть маленького солнца над волнами – эмблемы «Сэнди Лоу» – на корешке, где она неизменно присутствовала на всех моих других книгах. Но я знала, что на моей следующей работе – «Ворчуне» – эмблема будет той же, и это радовало.
От книги «Ворчун» мои читатели будут в восторге. Мне она тоже нравилась. Не больше и не меньше, чем я полюбила «Семью Маркони». Но, возможно, я чувствовала себя более защищенной в случае с «Маркони», чем с другими своими работами, потому что не знала, как их будут судить.
Аня настаивала на том, что любой, кто не захочет запеленать книгу о Маркони в самый мягкий шелк суперобложки, просто свинья и не нуждается в жемчуге. Конечно, она не написала, а сказала это мне лично, когда сегодня утром отправляла первую рецензию. Эта рецензия была в основном положительной, за исключением того, что характеризовала всех героев как «неуклюжих», а Элеонору ни много ни мало «слишком назойливой».
– Думаю, что да, готов, – ответил Гас и протянул мне свою стопку страниц.
У него не было причин для беспокойства, и я мысленно сказала себе, что тоже не волнуюсь. В прошлом году я прочитала обе его книги, а он прочел все три мои, и до сих пор сочинения друг друга не вызывали у нас отвращения.
На самом деле чтение «Откровений» было похоже на плавание в море мыслей Гаса. Эта книга была душераздирающей и красивой, но она содержала некоторые очень смешные моменты, а чаще очень странные.
Я передала ему свою книгу, и он ухмыльнулся, глядя на иллюстрированную обложку – на полосы циркового шатра, спускающиеся в завитки снизу. Эти ленты словно обвивались вокруг силуэтов персонажей, связывая их вместе.
– Сегодня хороший день, – сказал Гас.
Иногда он говорил это и прежде – обычно когда мы были в процессе чего-то обыденного. Например, когда мы загружали посудомоечную машину или в нашей домашней одежде вытирали пыль в передней комнате его дома. В феврале я продала папин дом и с тех пор много времени проводила в соседском пляжном домике. Впрочем, иногда Гас приезжал ко мне на квартиру в город. Моя квартира находилась над музыкальным магазином, и днем, работая в моем укромном уголке для завтрака, мы могли слышать, как бродячие студенты колледжа останавливались, чтобы проверить барабанные установки, которые они никогда не поместили бы в своих общежитиях. Хоть это беспокоило нас, но в этом было нечто нас сближающее. Честно говоря, иногда нам с Гасом даже нравилось ворчать вместе.
Вечером, когда магазин закрывался, его владельцы, брат и сестра средних лет с одинаковыми костяными клипсами в ушах, всегда включали музыку погромче (Дилана, Нила Янга, Crazy Horse или The Rolling Stones), а потом сидели на заднем крыльце, покуривая одну сигарету на двоих. Мы с Гасом сидели на моем крошечном балкончике над ними и позволяли запахам и звукам плыть к нам. «Хороший денек», – говорил Август, а если он случайно захлопывал балконную дверь, запирая нас на нем, то произносил что-то вроде: «Ну и денек, черт возьми».
А потом он спускался по пожарной лестнице к курящим брату и сестре и спрашивал, можно ли ему пройти через магазин по «черной» внутренней лестнице, получал на это ответ «Конечно, чувак» и через минуту появлялся позади меня со свежим пивом в руке.
Иногда я скучала по кухне своего старого дома, по той раскрашенной вручную бело-голубой плитке. Но в последние несколько недель, когда лето только начиналось, я слышала шум и смех семьи из шести человек, которая жила в нем, и мне казалось, что они ценят этот дом так же, как и я. Может быть, когда-нибудь один из четверых детей опишет эти виды своим собственным детям, как воспоминание, которое смогло сохраниться ярким, в то время как все остальное стало расплывчатым и серым.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
