Слезы потекли по худым бледным щекам Алекса, а маленькая ладошка, лежавшая в руке Девон, напряглась.
— Я тоже не могу забыть, — сказал он.
— Бедняжка. — Девон пододвинулась к Алексу и обняла его. Тонкие руки мальчика обхватили ее за шею; он прижался к ней всем телом и заплакал. Все его маленькое тело содрогалось от рыданий и от отчаянных усилий сдержать эти рыдания.
— Я думаю, — сказала Девон, — может, нам и не надо об этом забывать.
Она почувствовала, как Алекс стал отчаянно крутить головой.
— Это был сон, — произнес он наконец, уткнувшись носом ей в плечо.
— Никто не может сказать об этом с уверенностью, Алекс.
Там никого, кроме тебя, не было. Только ты можешь знать наверняка.
Алекс чуточку от нее отстранился.
— Вы правда так думаете?
— Да. Я, к примеру, верю, что все было на самом деле.
— Тот человек… в огне, он сказал мне, чтобы я оставался. — В голосе мальчика звучало неприкрытое страдание. — Вокруг меня бушевал огонь, но он сказал, чтобы я оставался. Я стал плакать… Я очень тогда испугался. Дым был такой… черный-черный, густой-густой. Я начал задыхаться и…
— Скажи, а твоя тетушка Стелл была там?
— Она лежала на полу и ползла ко мне. А потом остановилась, потому что уже не могла дышать. — Алекс взглянул на Девон. — Этот человек… в пламени… он все просил меня, чтобы я остался. А я не хотел, но уйти не мог. Я старался, но не мог. На меня рухнула балка и… это все, что я помню. Когда я очнулся в «скорой помощи» и рядом сидел папочка… он плакал. Он никогда не плачет, никогда. А тогда — плакал.
Слезы невольно набежали на глаза Девон, но она смахнула их и снова прижала к себе худенькое тело мальчика.
— Все хорошо, Алекс. Иногда и взрослые делают ошибки. Иногда они не верят людям, когда надо верить.
Алекс отер глаза рукой.
— А вы верите мне? Верите?
— Да, верю.
— Но почему тетушка Стелл его не видела? Если я его видел, то почему не видела она?
— Не могу тебе точно объяснить. Главное — это чтобы ты верил себе, а не тому, что говорят другие. Ты согласен?
Мальчик кивнул. Напряжение постепенно стало отпускать его.
— Вы не говорите папе, что я вам про это рассказал. Девон улыбнулась, хотя у нее болезненно перехватило горло.
— Я не скажу.
— И вы завтра придете? — Похоже, Алекс боялся, что, после того как он все ей рассказал, она потеряет к нему интерес.
— Ну конечно же, приду. Мы ведь должны закончить картину и вставить ее в рамку, чтобы к Рождеству у нас все было готово.
— Как вы думаете, папа когда-нибудь возьмет меня в море? — То, что мальчик так быстро переключился с одного предмета на другой, напомнило Девон, насколько он еще мал.
Она знала, что Джонатан когда-то любил путешествовать по водной глади под парусом, но теперь его маленький сын прикован к металлическому креслу на колесах. Согласится ли Джонатан взять с собой в плавание сына-калеку? В тайной надежде, что Джонатан на нее не слишком обидится, Девон ответила.
— Думаю, что возьмет, особенно если ты расскажешь ему, как сильно тебе хочется поплавать на яхте.
Алекс некоторое время раздумывал над ее словами.
— Да, я, наверное, попрошу его об этом… но только сначала подарю ему эту картину. — По лицу мальчика можно было заметить, что он не очень-то верил в положительный ответ.
— Вот и хорошо. — Девон окинула комнату, вбирая в себя взглядом окружавшую ее больничную обстановку. Хотя пледы на кроватях были веселых расцветок, а окна закрывали яркие шторы, это все-таки нельзя было назвать домом. Да и Джонатана не было рядом — его убедили, что лучше поменьше беспокоить мальчика своими визитами.
— Знаешь, Энди, я не возражаю, если ты будешь называть меня Девон. По-моему, мы с тобой уже достаточно хорошо для этого знакомы.
Алекс застенчиво улыбнулся.
— Это было бы здорово… Девон.
— Обещаешь мне и дальше относиться серьезно к своим занятиям?
— Обещаю. Рисовать мне очень нравится.
— Ну, в таком случае до завтра. — Девон слегка замешкалась, не зная, стоит ли ей обнять мальчика на прощание, но в этот момент Алекс показался ей таким хрупким и одиноким, что она не выдержала. Мальчик робко ответил на ее порыв.
— Пока. — Сказал он.
На глазах Девон вновь появились слезы, и она быстро отвернулась, чтобы Алекс ничего не заметил.
Всю дорогу до дома она думала о тех ужасах, через которые довелось пройти сыну Джонатана. Большинство детей, окажись они в положении Алекса, постарались бы поскорее забыть огненного человека и с большим удовольствием.
* * *
Джонатану опять потребовалось срочно Девон, и на этот раз он проявил крайнюю настойчивость.
— Мне кажется, мы договорились работать над этим делом вместе?
— Все так, но я занята.
— Думаю пора обсудить предстоящий разговор с Линдерманом и записать вопросы, которые мы ему зададим. Я заеду за тобой в семь.
— Но…
— Надень что-нибудь пошикарнее.
— Пошикарнее? Мы, кажется, намеревались поработать?
— У нас будет на это время и до обеда, и после. Мы обедаем вместе с Деброй Дагтон и Уэйном Каммингсом они крупные шишки в «Холидекс энтерпраизес». Мне нужны результаты последних исследований по келовару, и я хочу получить их лично и в неформальной обстановке. Кроме того, у Дебры день рождения.
Ей хватит смелости сказать Джонатану правду. Если она исповедается в своих грехах, он, возможно, ее простит. Конечно поначалу Джонатан рассердится — тут и сомнении никаких нет, но потом так или иначе будет вынужден воспринять истину как свершившийся факт. Как знать, может быть он позволив ей и впредь заниматься с Алексом рисованием?
В конце концов Девон решала исполнить пожелание Джонатана и надеть что-нибудь шикарнее. Она остановилась на роскошном черном, с жемчужной вышивкой, костюме, черном кружевном поясе и черных чулках. Этот наряд позволял ей чувствовать себя женственней и сексуальной, именно такой, какой ей хотелось быть этим вечером. «И дело тут вовсе не в том, — сказала она себе, — что мне хочется снова залучить Джонатана к себе в постель».
Джонатан выбрал на этот раз черный костюм, подчеркивавший широкий разворот его плеч и узкие бедра. Он эффектно контрастировал с белоснежной рубашкой, манжеты которой были закреплены золотыми запонками с бриллиантами. Он чувствовал себя уверенно и собирайся сохранить эту уверенность на протяжении всего вечера.
Накинув сверху черное кашемировое пальто с бобровым воротником, он нажал кнопку вызова персонального лифта, и все время, пока лифт двигался вниз, раздумывал о том, что ждет его впереди. Требовать от Девон, чтобы она вернулась к нему в прежнем качестве, было рановато. С другой стороны, он осознавал, что его мужские достоинства действовали на Девон безотказно, и собирался использовать все свое обаяние, чтобы снова завоевать ее сердце. Стаффорд не сомневался, что ждать этого момента слишком долго ему не придется. Однако когда этот миг настанет, он должен быть во всеоружии.
